Наконец помог водрузиться на сиденье. И, сама от себя не ожидая, я вдруг погнала, не разбирая на пути черных кур и клумб с георгинами. За мной с охами да ахами увязалась всполошенная Люся. Так и представила, как она своими кривенькими ножками бежит-спотыкается к раздавленным цветам! Чудом вынырнула из заблаговременно распахнутой калитки на улицу. И тут же чуть не угодила под колеса выскочившего из-за поворота автомобиля. Скрипнули тормоза, машина пробибикала. Я запаниковала, струхнула, свернула и грохнулась навзничь.
Люсины охи-ахи за моей спиной усилились во сто крат. А дядя Гера вместо того, чтобы поспешить на помощь, покатывался со смеху на месте. И махал рукой. Автомобиль в это время остановился у Люсиных ворот. Видимо, чтоб учинить скандал, дескать, такие-сякие, за девчонкой не смотрят, под монастырь хотели подвести.
Я же уехала на велике и скрылась за поворотом. Хотела было обернуться напоследок, че там да как, но тут же съехала на обочину. И снова свалилась. На этот раз в свежую коровью лепеху. Коленка вроде не сильно саднила. Листиками и травой почистилась. А вернуться-таки не решилась. В голове еще не улеглись Люсины восклицания. Надумала еще поучиться, чтоб к вечеру, когда все устаканится, прикатить домой с высоко поднятой головой, утереть всем носы.
Опять же не с первой попытки села и помчалась дальше. Только поворотов теперь остерегалась. И двигалась больше по прямой. Изредка, когда нет авто и пешеходов, позволяла себе ускориться. Лучше самой убиться, чем кого-нибудь ненароком придавить. Наверно, когда получу права и сяду за руль (по наивным планам Хаят, мой будущий мифический богатый муж в качестве подарка на свадьбу должен купить машину), буду такой же прилежной боякой.
Скоро выбралась на шоссе. С замиранием глядела в ожившее полотно дороги под колесами. Это было похоже на то, что происходило в моей новой жизни…
Через какое-то время с непривычки, от дикого напряжения заныли плечи, икры. Благо впереди остановка для междугородних автобусов. Ба-а, та самая! Окрашенная зеленой масляной краской, с красной жестяной звездой на решетке. А я уж и забыла о ней.
Руки дрогнули, и руль сам лихо завернул под навес остановочного павильона.
Стала жадно осматриваться, на ходу потягиваясь, разминая поясницу и зад, отсиженный до состояния бетона. Вернулась к тому предполагаемому месту, где мы с Хаят поочередно дожидались друг друга из кустов. Вот следы от колесиков сумки. Вот здесь я провалилась каблуком в трещинку асфальта, и он застрял. А чуть поодаль, в траве, валялась красненькая смятая пачка. Мелькнул в памяти небрежный жест закуривания последней сигареты (сначала предложил мне, но я, разумеется, отказалась) и отбрасывания пустой пачки. Как порядочный, с понтом дела хотел попасть в урну, но промахнулся. Да, я влюбилась в мазилу!..
Вдруг поднялся ветер и понес эту пачку на проезжую часть. Мне вздумалось погнаться за ней. Поймала, уселась на скамью, стала разглаживать, вычитывать весь мелкий текст. В легком забытьи подолгу вдыхала в себя…