Через пять минут я уже выходила из квартиры.
***
Я выбежала из подъезда, пытаясь нащупать в сумочке ключи от машины. В женской сумочке, как в чёрной дыре, может пропасть всё что угодно, даже пистолет. Но пистолет был на месте, единственное, что я не нашла – это наручники. Не могла вспомнить, положила я их ночью на место или нет… Скорее всего, где-то под кроватью валяются. Но сейчас они мне вряд ли понадобятся. Блин, ну где же ключи-то? А вот они!
Я остановилась возле машины… точнее – возле того места, где моя машина стояла вчера вечером. Но её там не было. То есть она была, но была припаркована чуть дальше – метрах в десяти. А может, это мне вчера лишь показалось – я ж вся на нервах была…
Села в машину, завела мотор и рванула с места.
Водители делятся на два типа. Первые стараются всё предвидеть, едут и думают: вот сейчас пешеход на дорогу выскочит, или какой-нибудь козёл перед тобой резко затормозит. Опасаются всего, едут тихо и аккуратно. Дистанцию держат. А вторые – они в себе уверены, считают, что в любой неожиданно возникшей ситуации их выручит мгновенная реакция и умение управлять. Я отношу себя ко вторым, а потому по указанному Саньком адресу домчалась минут за десять.
***
– Доброе утро! – кивнул мне Макарыч, когда я вошла в квартиру жертвы. – Хотя вряд ли его можно назвать добрым. Идём, покажу…
Протиснувшись сквозь толпившихся в прихожей участкового и двух понятых, я пошла за Макарычем по коридору в спальню.
– Я уже всё осмотрел, – докладывал на ходу Макарыч, – отпечатков и следов обуви много, но принадлежат они всего двум лицам – жертве и некоему мужчине. И судя по количеству, времени и местам, где оставлены, – мужчина этот, скорее всего, здесь бывает постоянно. Может, даже проживает.
– Биология какая-нибудь есть?
– Свежего ничего не нашёл. На простыне – немного затёртой семенной жидкости, но ей уже дня два, не меньше.
– А запах?
– Окна распахнуты настежь.
– То есть всё как всегда… – вздохнула я, входя в спальню, где над трупом женщины лет тридцати с небольшим, лежавшем на кровати с неестественно повёрнутой головой, возилась Зойка.
– Всё, да не совсем, – отозвалась Зойка. – Душили её также проволокой, но чуть слабее, что ли. Смотри – сухожилия почти все целы. И сонная артерия не разорвана, только мелкие сосуды – крови вон не так много, как в предыдущих случаях. Ну и проволока – раньше была гладкая, стальная, а сейчас, судя по следу, она словно с зазубринками какими-то. И, очевидно, толще.
– Думаешь, подражатель? – предположила я, заглянув в лицо убитой.
– Может, и подражатель, –