– По кольцу, милорд, – она не могла заставить себя называть его Хью. Она не так привыкла тереться плечами с аристократией, как сэр Саймон.
– Боже… Кольцо… У меня и у самого такое есть…
Он снова затих, и Рози представила, как он в ужасе уставился на свою левую руку.
– Мне очень жаль.
– Что вы. Вы тут ни при чем… Какой кошмар. Спасибо, что позвонили. Пожалуйста, пожелайте Ее Величеству счастливого Рождества от нас. Надеюсь, она скоро поправится.
Последняя фраза застала Рози врасплох. Откуда он знает, что королеве нездоровится? Затем она вспомнила, что об этом писали в “Таймс” из‐за отмены поезда.
– Обязательно передам, – заверила она, хотя и не собиралась этого делать.
Меньше всего Боссу было нужно, чтобы люди за пределами семейного круга судачили о ее здоровье.
Затем Рози вернулась к своему ноутбуку и вбила в поисковую строку “Эдвард Сен-Сир”.
В Википедии значилось, что Эдвард родился в 1946 году и был единственным внуком десятого барона Манди. Вырос в семейном поместье Сен-Сиров, в 1970‐х годах недолго пробыл в Греции, Лондоне и Калифорнии, где основал две провальные рок-группы, затем перебрался к матери в небольшое поместье под названием Эбботсвуд, к югу от Кингс-Линн, где организовал пару скандальных рок-концертов, а позже и второй по популярности литературный фестиваль в Норфолке. Был женат и разведен трижды, вторая жена была няней детей от первого брака. В этом месте в статье давались ссылки на газетные заметки о скандале, их Рози проигнорировала. Эдвард входил в советы различных благотворительных организаций, две из которых боролись с наркотиками, а одна поддерживала беженцев в Греции.
Раз уж она начала, Рози почитала и про нынешнего лорда Манди. Хью был сыном Ральфа, одиннадцатого барона, который, в свою очередь, был племянником деда Эдварда, десятого барона, умершего без наследников мужского пола. То есть Хью и Эдвард Сен-Сир приходились друг другу двоюродными братьями. Сэр Саймон снова оказался прав. Рози подумала о собственной семье. У нее было множество двоюродных и троюродных братьев и сестер, некоторые жили в Нигерии, некоторые в Техасе и Нью-Йорке, а некоторые в Пекхэме, на юге Лондона. Благодаря социальным сетям и бесчисленным семейным чатам, созданным ее мамой и тетушками, она не могла не знать, кто чем занимается: “отличники” (одной из них была Рози), “плохие парни”, пасторы, финансовые вундеркинды, технические гуру поколения Z, молодые родители (“Вот видишь, Рози?” – говорила мать) и те, кто, к тихому отчаянию ее матери, пытались наладить собственную жизнь, прежде чем плодить новых Ошоди. Конечно, это не то же самое, что “древняя норфолкская аристократия”, но большая семья – да, об этом она знала не понаслышке. И да, если бы что‐то случилось с одним из них, ее мама обязательно хотела бы знать.
Последующий поиск по картинкам выдал фотографии высокого стройного мужчины с кожей цвета чая с молоком, острым носом, румяными щеками, прямыми густыми бровями и глазами такими же голубыми и пронзительными, как у королевы.
На