– Конечно, – согласилась Флора. – Но они не спросят, с чего бы? Я только в июне с ним познакомилась. Да и ты тоже, полагаю.
– Это да, но я…
– Ничего не говори, – настаивала Флора. – Не нужно делать работу за полицейских. А теперь давай перейдем к более приятной теме. Ты же поедешь с нами тридцатого, да? Останешься здесь на ночь? Точно не хочешь приехать на Рождество к нам? Мы всегда рады, ты же знаешь. Вам обоим.
На том конце провода раздался лающий смешок:
– Нет, не думаю, что мы приедем. У Роланда на меня планы. У нас забронирован столик в “Клэридж”. Роланд говорит, у него для меня сюрприз.
– Думаешь…
– Я ничего не думаю, Флоретт. Если будут новости, я сообщу при встрече. Ладно, иди развлекайся со свей зеленью. “Пока Бирнамский лес не выйдет в бой на Дунсинанский холм…”9
Флора нахмурилась:
– Разве Макбет не погибает в следующей сцене?
– Я скорее про эстетическую сторону. Масштаб твоих проектов всегда поражает.
– Валентин? – Впервые голос ее не был полон уверенности. – Как думаешь, ничего, что мне полегчало? Я только что поняла. Я что, дурной человек?
– Ничто на свете не сделает тебя дурным человеком, – откликнулся брат. – Передавай девочкам привет от меня. Как наш старик, кстати?
– Все еще не очень. Из него будто весь дух вышибли. Сегодня еще хуже. Просидел в часовне целую вечность. Честно говоря, про Рождество мне и думать страшно.
В голосе Валентина звучала нежность:
– Уверен, тебе удастся всех развеселить. Мама оставила рецепт. Осталось только добавить твою собственную изюминку.
– Да, конечно, – согласилась Флора, хотя мысли ее были далеко. Ей не давала покоя рука на пляже. Положив трубку, Флора обнаружила, что моет и без того чистые руки под ледяной водой.
В своем коттедже в поместье Сандрингем Джулиан Кэссиди покрутил виски в стакане, вдохнул торфянистый запах и опустошил стакан за пару глотков. Это был третий, становилось немного легче.
Забавно: думаешь, что достиг дна, а потом что‐то заставляет тебя пасть еще ниже. Джулиан чувствовал, будто накатывающий прилив захлестывает его с головой. На полках вокруг него стояло множество рождественских открыток, поздравляющих “С новой должностью!” и “С переездом!”. На многих из них были изображены корги и короны. “Горжусь тобой, сынок”. “Наслаждайся моментом”. “Не пристрели случайно какого‐нибудь аристократа!!!! Ха-ха!!!!!”
На мгновение он позволил себе представить, как все могло бы быть: он сидит на этом диване с красивой женщиной, прижавшейся к нему, бокал вина, тепло ее тела, голова полна планов, а будущее светло и прекрасно.
Образ улетучился. Потребовалось не более минуты.
Он переживал судьбоносный момент снова и снова, как делал постоянно. Ответ был всегда одинаков. Джулиан покосился на бутылку. Но его отвлек скулящий звук. Билли, его черный лабрадор, сидел у двери и пристально