Во второй половине XVIII в. место Венеции в международной политике не было столь значительным, как в предыдущие столетия: республика оказалась включенной в орбиты влияния своих более мощных соседей, прежде всего империи Габсбургов[893]. Как мы увидим, именно австрийский канцлер граф В.А.Д. Кауниц будет определять позицию Венеции в русско-турецкой войне 1768-1774 гг.[894]Центром русско-венецианских переговоров становится Вена, а основным ее двигателем – Д.М. Голицын, являвшийся как основным источником информации о намерениях русской императрицы, так и интерпретатором ее воли.
В своей позиции по русско-венецианским отношениям Вена руководствовалась, разумеется, соображениями собственной выгоды – и это в полной мере проявилось в годы русско-турецкой войны. Стремясь сохранить своеобразный баланс сил, формально нейтральная Австрия положительно смотрела на действия русского флота в Архипелаге[895], так как успехи братьев Орловых в Средиземноморье вредили не Австрии, а гегемонии Франции, Испании и Венеции в этом регионе. При этом Вена негативно реагировала на продвижение русских сухопутных войск в Польше и вдоль берегов Дуная: исход сражений на суше вблизи от границ империи прямо касался Австрии[896].
Двойственная политика Вены позволяла России надеяться на поддержку Венеции в морском конфликте с Турцией, однако лишь в определенной мере: деятельность русских дипломатов в Венеции в 1768-1775 гг., связанная в первую очередь с именами маркиза Пано Маруцци и князя Д.М. Голицына, заключалась в постоянных попытках заставить Венецию вести самостоятельную игру, убеждая ее в уникальности текущего исторического момента для ее эмансипации от Австрии. Со своей стороны, венский двор активно противодействовал этим попыткам, предпочитая быть посредником в венецианской внешней политике[897].
Как отмечалось, решающие изменения в русско-венецианских отношениях произошли в 1768 г. и были связаны с деятельностью Пано Маруцци[898]: 10 марта этого года по нов. ст. Екатерина II в одностороннем порядке назначила его поверенным в российских делах в Венеции, а также при дворах других итальянских государств («charge des Affaires de Notre Cour aupres de la Serenis. <si>me Repub-lique de Venise et Autres Puissances d’ltalie»[899]). Маруцци был подданным венецианской республики, при этом он в 1760-е гг. нередко бывал в России и, благодаря семейным связям,