– Не переживай. – Она с треском сложила карту. – Я более чем уверена, что Арс захватил с собой целый путеводитель. – Яна засунула карту в задний карман джинсовых шорт и вздохнула. – И где Щербаковы, когда они так нужны? – Она, щурясь, уставилась на Вадима, и он пожал плечами:
– Там же, где и интернет.
Яна фыркнула и обошла машину, встав у задней дверцы.
– Ладно, давай будить нашего Ромео. – Она постучала по стеклу, где образовалось серое облачко от чужого дыхания. – Подъём, Рома! За руль пора!
Курчавая голова шевельнулась, волосами затерев облачко, и осталась на месте.
– Не слышит. – Нагнувшийся к стеклу Вадим выпрямился. – Или притворяется, актёрище.
Яна ещё раз постучала красными ногтями:
– Ау! Вадим нас всё утро вёз, а ты дрых! Вставай давай!
Рома опять шевельнулся, послышался неразборчивый стон, и Вадим скрестил на груди руки.
– Может, скажем, что Ника здесь? – прошептал он Яне. – Сразу выпрыгнет.
Яна смерила его удивлённым взглядом из-под бровей:
– У тебя нет сердца, Вадим.
Он шумно вздохнул, опуская руки.
– Ага, как и интернета, – пробубнил себе под нос и обернулся к полю. Он рупором сложил ладони: – Кир! Кирилл!
Сзади раздался щелчок и глухой грохот. Рома опять застонал и внезапно закашлялся.
– Яна! – воскликнул он, поднимаясь. Яна стояла у раскрытой задней двери с разведёнными руками. – Я вообще-то не спал!
Она засмеялась, и окружённый пылью Рома отряхнулся одной рукой, другой прикрывая рот.
– Довольно мягкосердечно, – оценил Вадим, покосившись на Яну, и повернулся обратно к полю. Одинокая фигура его не слышала. Он позвал вновь и, так и не дождавшись реакции, сказал всё улыбавшейся Яне и сильно вспотевшему Роме, уже садившимся в нагретый, как печка, жигуль, что быстро сходит за Кириллом.
Он вприпрыжку сошёл с песчаной дороги, заросшей травой между светлыми проплешинами от колёс (и, возможно, копыт), и неспеша зашагал по цветам. Вадим, отмахиваясь от жужжащих насекомых, залетавших чуть ли не в самое ухо, старался не мять стебли, не портить вид, и одной рукой, прочерченной венами от кисти со смарт-часами, на время ставшими просто часами, до бугра мышц под рукавом футболки, мягко касался разноцветных бутонов. Он дышал полной грудью и нагнулся, носом потянувшись к особенно ароматному цветку. Его отдёрнул автомобильный гудок, заглушивший нескончаемое звонкое жужжание.
– Давай быстрее! – крикнул Рома в опущенное стекло, и Вадим показал большой палец.
Он демонстративно пошёл медленнее. Гудок ещё пару раз повыл, но ни до него, ни до Кирилла не достучался.
– Марафонец, блин! – донёсся голос Ромы, и Вадим помахал рукой:
– Тише едешь – дальше будешь!
Он отошёл достаточно далеко, чтобы не слышать наверняка последовавшие за этим остроты Яны или Ромы, слишком ленивых и для утреннего