Кардамон, значит, не понравился. Что ж, попробуем по-другому.
Мысленно я уже проклинала свою излишнюю инициативу и желание угодить этому непроницаемому мужчине.
Вторая чашка кофе была без кардамона, с двумя ложками сахара, как он вроде бы пил вчера. Но и этот вариант его не устроил.
– Слишком сладко. – процедил он, скривившись, как от зубной боли, и с едва слышным стуком отодвинул чашку.
Моё терпение начинало лопаться по швам. Сжав челюсти, чтобы не выдать своего раздражения, я сделала глубокий вдох и, стараясь сохранить хоть какое-то подобие профессионального спокойствия, отправилась варить третью чашку – чистый чёрный кофе, без сахара, без молока, без каких-либо добавок. Абсолютно нейтральный, несладкий, как моя жизнь в последнее время.
И он снова забраковал его!
– Горький. – коротко бросил Селим, и в его голосе, помимо раздражения, промелькнуло что-то ещё… Усталость? Разочарование?
– А как вам угодить, мистер Демир? – не выдержала я, чувствуя, как раздражение поднимается во мне. – Может, мне стоит принести вам чашку с водой? Или чаю? У меня есть отличный травяной сбор с мятой и…
– Как вчера. – перебил он меня, тихо, почти безжизненно произнеся эти слова. В его голосе действительно слышалась усталость. – Сделайте, как вчера.
«Как вчера? А он сразу не мог этого сказать?» – мысленно взорвалась я, чувствуя, как по щекам разливается жар.
С огромным трудом подавив желание закатить глаза и ответить что-нибудь язвительное, я процедила сквозь зубы, стараясь придать своему голосу максимальную безразличность:
– Конечно, мистер Демир.
Четвёртая чашка кофе была точной копией вчерашней – с одной ложкой сахара и каплей сливок. Я даже постаралась воспроизвести тот же небрежный завиток на пенке.
Поставив напиток на стол, я добавила:
– Вам нужно больше отдыхать, господин Демир, а не налегать так на кофе. Вы выглядите так, будто не спали неделю. Может, вам лучше поехать домой? Отдохнуть?
Он никак не отреагировал на моё замечание, просто взял чашку, поднёс её к губам и сделал глоток. Напряжение в его лице немного разгладилось, как будто наконец-то получил то, чего так отчаянно желал. Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, словно наслаждаясь знакомым вкусом. В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тихим постукиванием его пальцев по столешнице и моим неровным дыханием, которое я старалась контролировать изо всех сил.
Через несколько минут, отпив ещё глоток кофе, Селим открыл глаза и одарил меня долгим, изучающим взглядом, от которого по моей коже пробежали мурашки.
– И что вы здесь делаете, мисс Дэй? – спросил он, его голос был всё ещё низким, с той же едва уловимой хрипотцой, но уже без прежней ледяной отчуждённости.
– Ещё раз доброе утро, господин Демир. – сказала я, стараясь говорить ровно, несмотря на бушующую внутри смесь раздражения, любопытства и… странного,