Что он увидел на моём лице, когда так пристально смотрел на меня? Что сделал, если бы я не отвела взгляд? Поцеловал бы?
От этой мысли мои щёки вспыхнули ещё сильнее, и я поспешно постаралась отбросить её.
«Так, Камилла, соберись!» – мысленно одёрнула я себя. – «Это твой первый день, а ты уже фантазируешь о своём боссе! Между нами могут быть только строго рабочие отношения. Точка».
Но, как ни старалась, эти мысли не отпускали меня. И я настолько погрузилась в свои раздумья и внутренний хаос, что совершенно не заметила, как Селим уснул.
Прямо у меня на коленях. Спал, как ребёнок, доверчиво положив голову на мои бёдра.
Это было так неожиданно, так… интимно. Странное чувство кольнуло меня где-то под рёбрами. Нежность, смешанная с тревогой и… чем-то ещё. Возбуждением?
Да, пожалуй, это было именно возбуждение.
Горячая волна прокатилась по моему телу, заставляя кончики пальцев покалывать. Я едва сдерживала себя, чтобы не отдёрнуть руку от его волос. Сейчас я видела Селима таким… уязвимым. Без привычной маски холодности и властности. Его лицо, обычно напряжённое и жёсткое – хотя откуда мне знать, я видела его всего два раза в жизни, но всегда именно таким, – разгладилось, как будто его во сне покинули все демоны, терзавшие его наяву. Тёмные, густые ресницы отбрасывали тени на высокие, резко очерченные скулы. На шее, чуть видневшейся из-под расстёгнутого воротника рубашки, пульсировала вена. А губы… которые при мне всегда были плотно сжаты в жёсткую линию, сейчас были мягкими, слегка приоткрытыми.
Тепло его тела проникало сквозь тонкую ткань моего костюма, обжигая кожу. Я слышала его ровное, спокойное дыхание, вдыхала лёгкий, древесный ароматом дорогого одеколона. Этот запах… опьянял, дурманил, заполнял собой всё пространство вокруг, делая его ещё более интимным и опасным.
Его голова отяжелела на моих коленях. Дыхание стало ещё глубже, ровнее. Лицо приобрело удивительно спокойное, почти безмятежное выражение.
«Что со мной происходит?» – мысль пульсировала в висках, отзываясь гулким эхом в груди. Сердце забилось где-то в горле, а ладони стали влажными. – «Почему меня так задевает его близость? Почему эта уязвимость волнует меня больше, чем его показная сила и властность? Я же едва знаю этого человека! Кто он на самом деле? Что скрывается за фасадом успешного бизнесмена? Чем именно занимается по ночам, когда город погружается во тьму? И почему, чёрт возьми, меня это так волнует?!»
Я нервно сглотнула, чувствуя, как пересыхает во рту, а ладони становятся влажными и липкими. Мой разум вопил, призывая к осторожности, рисуя картины всех возможных катастрофических последствий. Но тело… не слушалось разума. Оно жило собственной, непонятной мне жизнью и предательски тянулось к нему, как мотылёк к опасному, обжигающему, но безумно притягательному огню. Я беспокойно заправила