О рождении сына Михаила и дочери Елены Мария Волконская написала в своих воспоминаниях: «В этом,1832 году, ты явился на свет, мой обожаемый Миша, на радость и счастье твоих родителей. Я была твоей кормилицей, твоей нянькой и, частью, твоей учительницей, и, когда несколько лет спустя, Бог даровал нам Нелли, твою сестру, мое счастье было полное».53
В Петровском заводе княгиня Волконская «обзавелась собственным домом. Обзавелись домами и другие жены. Эти дома все стояли по одной стороне улицы – которую назвали Дамской улицей», – так написал об этом внук Волконских – Сергей Михайлович. Таким образом, счастливая мать выхаживала и растила сына уже в своем доме. Ухаживать за малышом помогала Марии Камилла Петровна Ивашева – женщины подружились. Камилла с удовольствием нянчилась с сыном подруги, ожидая в скором времени появления своего первенца.
В 1832 году срок ссылки Сергея Григорьевича был сокращен до 10 лет. Через три года по ходатайству матери он был освобожден от каторжных работ. Александра Николаевна делала все, что могла, чтобы облегчить судьбу сына. Она успела порадоваться рождению внука Михаила, но не успела узнать о том, что в 1835 году родится внучка Елена. Мать Сергея Григорьевича скончалась в 1835 году. Середина 30 –х годов стала для Волконских началом нового этапа жизни. Они еще находились в Петровском заводе, но это уже была жизнь на поселении, она была более свободной. В 1836 году было разрешено переехать в село Урик Иркутской губернии. Надо было снова покупать дом, устраиваться жить на новом месте, растить и учить детей, но здоровье Сергея Григорьевича ухудшилось.
В село Урик они переправились только через год. Мария Николаевна, кроме устройства быта своей семьи, думала и о том, как помочь тем заключенным товарищам, которые остались в ссылке. Особенно она заботилась о талантливом художнике Николае Бестужеве, который все годы ссылки создавал портретную галерею декабристов. Ему были необходимы принадлежности для рисования. Мария Николаевна отправляла письма родным с просьбой выслать все необходимое. Поселившись в Урике, семья Волконских не прекращала общения с оставшимися друзьями.
Что же было главным в характере этой милой, энергичной, но непостижимой женщины? Конечно, огромная сила воли, которая не давала ей расслабиться и заставляла вынести годы изгнания. Вспоминаются слова из ее письма, посланного мужу в Петропавловскую крепость: «Какова бы ни была твоя судьба, я ее разделю с тобой…». Но каково это было для молодой женщины действительно «разделить» судьбу с осужденным мужем? «Первое время нашего изгнания, – вспоминала М. Н. Волконская, – я думала, что оно, наверное, кончится через 5 лет; затем я себе говорила, что это будет через 10; потом – через 15 лет; но после 25 лет я перестала ждать. Я просила у бога только одного: чтобы он вывел из Сибири моих детей».54
В 1835 году Волконский