Драгоценность Бытия. Алмагуль Исакова

уже совершенно по-новому, по-взрослому, осознанно, ясно, без любви, без страха, без намерения, с чувством благодарности за то, что это все было. Никакого сожаления. Все просто есть. Опять вспоминаю подсказки духовных мастеров: «Не будьте поездом – станьте станцией». И я схожу с поезда с легким шлейфом благодарности и любви всему тому, что было пережито. Все это было подарено на время – разве это уже не чудо? Чудо. Самое главное – кого это волнует? Разве это может волновать мир, которого нет? Конечно, нет. Именно поэтому все тихо успокаивается, возвращаясь в Исток. Просто есть чувство, что нечто очередное незавершенное тихо завершается и входит в свое естественное русло. Что это? Я не знаю. Нет грусти, обиды, жалости. Тихий покой. То, что должно встать на свое место, встает на свое место. И это правда: «Счастье – это То место, где отсутствует личность. Счастье и личность – несовместимые вещи».

      И уже уверенными решительными шагами направилась к дому, совершенно по-взрослому, без мольбы, без просьбы, без осуждения сказав:

      – Да, Мама-Папа-Жизнь! Все так, как есть!

      А среди ночи продолжается закрепление нового осознания. «Господи, где же Ты заблудился? Только Ты сможешь разглядеть себя. Только Ты сможешь осознать себя. Женщине это не надо, у нее в этом нет интереса, это ей не выгодно, потому что тут же исчезнет. Материи в этом интереса нет. Свекрови, снохе, мужу, жене, дочери, сыну в этом нет интереса. Писателю нет в этом интереса, потому что он там исчезнет. Нет Бога, кроме Бога. Осознай, разгляди, рассмотри себя ясно – смотри прямо в глаза себе – туда, куда попал. Смотри. Осознай себя. Женщине Аи это не надо, потому что, с точки зрения ограниченного ума, появляется время и пространство. Любая материя существует за счет того, что она знается. Если в лесу упало дерево и никто там не присутствовал, упало ли дерево в лесу? Нет. Потому что никто не присутствовал и не осознавал. Бог – это не материя. Осознавание – это не материя. Любовь – это не материя».

      …Умер старший брат. Сразу первым самолетом вылетели мы в город, где он проживал со своей семьей. Мой милый, добрый старший брат… Пришел первый, учил младших, показал все, что сам знал, и ушел так же первый. Поздно, но поняла, что жизнь подарила мне, оказывается, самого лучшего, славного, очень доброго старшего брата. Когда во время похорон смотрела на его тело, было совершенно ясное знание, что тело не живет жизнь. А если тело не живет жизнь, то, значит, и ум не живет жизнь. Что живет жизнь? Что-то живет, но не тело-ум. Спасибо, старший брат, за то, что «незрячей» сестренке открываешь ясный взгляд на то, что есть.

      Родные остались, а я решила вернуться домой на скоростном поезде. Зашла к снохе еще раз выразить соболезнования и попрощаться. Передо мной изможденная, иссушенная, можно сказать, замученная женщина. Она лежала на кровати, а рядом с ней на постели лежал ее зубной протез. Я смотрю на эту картину и думаю: вот и ее зубы рядом с ней лежат. Как сказал в свое