Чувствую, как тело очень медленно «въезжает» в это, постепенно успокаиваясь все больше и больше. Осознает, что ему теперь не надо быть неподъемной горой, ему не надо быть булыжником для того, чтобы ему никто не причинил боли. Вера в то, что мне сделают больно, год за годом сооружала конструкции для защиты тела, реально сотворив саркофаг. И лишь сейчас, когда тихо брожу среди деревьев, наблюдаю птиц в небе, траву на земле, тело начинает чувствовать свою принадлежность всему тому, что его окружает. Да, любовь творит чудеса! Становится ясным, что единственный человек, который причинял мне боль, это я сама. Очередной выдох с облегчением. Понимаю, почему свекровь нам говорила: «Тяжело… Еще хуже будет». Она именно это в себе чувствовала: что-то тяжелое, неподъемное. И от этого становилась еще более несчастной, испытывая вину перед детьми за то, что не только сама попала в это, но еще и детей втянула. У этой тяжести не было доступа к любви. Саркофаг обесточил ее. А без любви нет жизни.
Вдруг… тишина необъяснимая. Закрыла глаза, тело внутри вымолвило: «Этот брак по любви. Первый брак был по расчету – я хотела детей».
…Бог вездесущ, в Нем настолько все правильно и на своих местах, что просто поражаюсь! Сопровождает меня в этом мире именно тот человек, который нужен на данный момент, – мой славный, отважный птенчик. Сегодня, после месячного отдыха на море с семьей, дочь приехала с малышом навестить меня. Сидели, общались, и я вдруг просто так, без всякого умысла, поинтересовалась, где тот маленький подарок, который она хотела мне привезти. И тут полилось. Не стану все выкладывать, потому что уже толком не помню. Одним словом, вся баталия, в конце концов, закончилась полным ее негодованием:
– Ты токсичная мать! Ты всегда давила и контролировала меня! Я никогда долго не могла находиться рядом с тобой! Ты никогда не выражала свои чувства ко мне! Я себя с детьми не веду так, как ты вела себя с нами! Я делаю все своим детям, чтобы не быть такой мамой, как ты!
И так далее. Сначала я просто растерялась. На мои попытки вставить хоть слово в поток ее реплик обрушивалось еще большее количество слов без тормозов. Тогда я сделала шаг назад, про себя сказала: «Сиди и слушай, теперь тебе придется часто такое выслушивать. А заодно полюбуйся на себя прежнюю, насладись Аи!». Именно такой я и была: недовольной, осуждающей, карающей любого, кто посягнет на мой авторитет. Смотрю на нее и думаю: а я ведь в то время всегда думала, что я хорошая мама, не то, что м�