Так и не дождавшись от меня бурной реакции, сестра вынимает из своей правой косы одну ромашку и, резко подскочив ко мне, вставляет её в мои густые волосы, и сию же секунду бросается наутёк. Но я всё же не в настроении играть в догонялки, так что, слыша, как Ратибор, смеясь, взбирается на растущее вблизи дерево, просто перевожу взгляд на выполненную из бруса величественную стену Замка, расположенного на противоположном берегу реки. Стена окружает собой весь город. Вход в Замок и выход из него только один – через главные ворота, которые опускаются в шесть часов утра и поднимаются в десять часов вечера, так что за пределами Замка ночью я не бывал с тех пор, как мы переехали жить в это странное место. Стена угнетает меня, но взрослые говорят, что во время конца света она станет нашим спасением, и всё равно, что она выполнена из бруса, а не из не поддающегося огню камня – нововеров огонь не берёт! Согласно предсказанию древней нововерской прорицательницы, которой уже и в живых давно нет: конец света придёт на Камчатку тогда, когда перед людьми предстанет человек, плоть которого не будет отделяться от костей во время его соприкасания с живым огнём. И человек этот будет не человек, а Знак. Прорицатели – странный народ: никогда не говорят как есть, всё-то намудрят, напустят пыль в глаза, а ты думай, что могут значить их сказки. Храбр Земский, отец нынешнего князя, истолковал это прорицание так, что огонь для нововеров будет спасителен, а значит, деревянный материал – лучший для постройки великого града. Я в этом ничего не понимаю, да и понимать не хочу: мои родные живы-здоровы, город, в состав которого входит дом моей семьи, процветает, а остальное не столь важно, когда тебе всего тринадцать лет и лето впереди, и рыбалка вот-вот начнётся…
Полеля резко залилась радостным смехом, и я поднял голову, чтобы проверить, что там у неё происходит: Ратибор догнал сестру и начал щекотать. Со стороны особенно заметно, насколько я и Ратибор похожи внешне – почти один в один, а одинаковые льняные штаны и рубахи, украшенные вышитыми красными нитями орнаментами, ещё больше усиливают схожесть: у обоих растрёпанная копна чёрных волос, зелёные глаза и характерные скулы, и даже наши походки идентичны. Только благодаря тому, что брат младше меня на два года, нас сейчас по росту и можно различить со стороны, но вот вырастем во взрослых мужчин, так и станем совсем уж одинаковыми, как мне кажется. Два лета назад мне было одиннадцать лет, как сейчас Ратибору, а ещё двумя летами ранее мне было девять, как сейчас Полеле… Прав дед Бессон: время летит быстро, бесшумно и совершенно неприметно, совсем как совы в ночи.
На чистом синем небе появляется странная белая полоса, и я замираю, наблюдая за ней с затаенным дыханием. Я знаю, что эту полосу оставляет железная птица. На железных птицах летают люди. Нововеры говорят, то есть мы говорим, что железных