Отец, напротив, стоял молча, только поминутно тягал из кармана шуршащую пачку бумажных салфеток и промакивал ими щёки и лоб: с наплывом посетителей в помещении стало жарко. После чего скатывал салфетку в плотный шар, сжимал в кулаке и швырял в урну. Стёкла в очках запотели, но отец и не подумал их протереть. Похоже, он был в ярости.
Андрей, подняв кверху раскрытые ладони, призывал всех успокоиться и конструктивно обсудить инцидент, за что пузатый дядька обозвал его «щенком». Отец с неожиданной злостью процедил: «Можете не беспокоиться, моя дочь получит по заслугам», отчего я поёжилась и втянула голову в плечи. Официальное наказание наверняка понравилось бы мне больше, чем предстоящий родительский нагоняй…
– При чём тут ваша дочь? – Представитель «Тантала», красный, как баллон огнетушителя, взмахнул рукой со стаканом, расплескав недопитую воду. – Речь идёт о незаконном обыске! Наш юридический отдел…
– Дарья – несовершеннолетняя. Все разговоры только…
– Тихо! – рявкнул Андрей. После чего сделал глубокий вдох, задержал воздух в груди и с шумом выпустил его через рот. Все вокруг замерли, даже бабуля Акзия перестала обмахивать дядьку из «Тантала» картонной папкой с надписью «Дело номер восемь. Начато, окончено, на двух листах».
Когда пересказ событий в грузовом отсеке закончился, представитель «Тантала» неожиданно подобрел. Мелко захихикал и шлёпнул себя по колену, будто услышал нечто очень-очень смешное.
– Ох, все мы были детьми! Я в шестнадцать, помню, устроил потоп в квартире… Н-да… Наша фирма к девочкам претензий не имеет. Все беспорядки будут устранены за наш счёт. Нет-нет, Андрей Витальевич, и слышать ничего не хочу!
Вместо того, чтобы порадоваться благополучному завершению первого дела на «Колхиде», Андрей обвёл несостоявшегося истца задумчивым взглядом. Нахмурился, потёр большим пальцем ямочку на подбородке и, наконец, произнёс:
– Хорошо, все свободны.
Уже на выходе новоиспечённый сотрудник безопасности протянул мне воду. Я благодарно улыбнулась – к тому времени слизистая во рту пересохла, а горло казалось рулоном наждачной бумаги, где застряла не желавшая сглатываться густая слюна – и придержала стакан за донышко, ожидая, когда Андрей уберёт руку. Но вместо этого мужчина подмигнул и легонько дотронулся пальцами до моей ладони. Я вопросительно вскинула брови и тут же ощутила, как вместе с водой мне подсовывают сложенный вчетверо листок. Чуть опустив подбородок в знак понимания, я сунула записку в карман штанов. Никто не заметил нашего беззвучного разговора.
***
За всю дорогу отец не произнёс ни слова и только сурово двигал челюстью, о чём-то размышляя. Я плелась следом, гадая, чего лишусь на этот раз. Точно карманных денег, на месяц или два. Возможно, когда мы вернёмся из отпуска, родители введут комендантский час и запретят оставаться