Станция «Колхида» закрыта на карантин. Анна Мезенцева

голодания. Зато чистая без единой крапинки кожа словно сияла изнутри. Картину портила царапина через всю щёку, но тут уж было ничего не поделать. Вместо вчерашней растянутой футболки тело облегала лёгкая льняная рубашка, в расстёгнутом вороте болталось простенькое ожерелье из бусин и ракушек. От ложбинке на шее поднимался аромат маминых духов: магнолия и тёплые древесные ноты. Убедившись, что повторение недавнего позора мне не грозит, я скомандовала:

      – Мистер, впусти.

      – Ну привет, – безо всякого энтузиазма поздоровался парень. И как был, в домашних тапках на три размера больше, пошлёпал на кухню. «Ладно, попробую исправить первое впечатление» – подумала я и вежливо поинтересовалась:

      – Кофе будешь?

      Гость насторожился и глянул исподлобья. На лоб всё также спадала косая прядь. Рукава простой чёрной толстовки без рисунка были закатаны выше локтей, демонстрируя татуировку и хорошо заметные вены на жилистых руках. «Типаж классического плохиша, – мысленно определила я. – Из тех, что гоняет на байке, называет девчонок «детка» и мусолит зубочистку, чтобы казаться круче».

      – Буду.

      Пока я колдовала с рожком, утрамбовывая ложкой молотый кофе, гость осматривался, небрежно привалившись плечом к стене. Ткнул пальцем на фотографию в деревянной рамке, где были запечатлены смеющиеся родители в обнимку с Машей на фоне бабушкиного сада. Когда я спросила, почему из всех снимков они выбрали тот, где не было меня, мама ответила: «Кадр получился удачный».

      – Твоя сестра?

      – Угу.

      – Симпатичная.

      – Угу, – согласилась я, а сама с тоской подумала: «И ты туда же». Кофеварка мигнула лампочкой, демонстрируя готовность к работе. Запыхтела, зафырчала и принялась с тарахтением наполнять прозрачную чашку, распространяя крепкий жизнеутверждающий аромат.

      – Держи.

      Я присыпала кофейную пену корицей, поставила чашку на блюдце, положила рядом ложку и аккуратно перенесла позвякивающую конструкцию на стол, постаравшись ничего не расплескать. Из открытой сахарницы с тростниковым рафинадом торчали щипцы. Такая уж у меня семья. Мы могли месяцами питаться едой в брикетах, но ни дня не обходились без кофе. Даже когда из-за задержки продуктовых поставок цены на него взлетели до небес.