Или он, или Давиде – никаких сомнений.
– Бар-ле-дюк, Бар-ле-дюк, – немелодично напевал Э-дю-Ка. – Поимел нас всех, поимел нас всех… кроме божонка… которого предал Иуууда.
Но от работы им деваться было некуда. Когда приходила чья-нибудь еще очередь бурить, Жак полировал свой кусок стекла. Дело продвигалось медленно и через несколько дней закончилось ничем: попытавшись затереть маленькое вздутие, он надавил слишком сильно, и осколок развалился на три части. Жак глубоко вдохнул и выдохнул. Затем он собрал кусочки, добавил ещё миниатюрных частиц и потратил часть следующей смены на то, чтобы спрессовать из них новый кусок. Давиде увидел, чем он занимается, и ненадолго вся компания – включая Гордия – собралась вокруг Жака, чтобы поиздеваться над ним и его сизифовым трудом. Но Жак сохранял спокойствие и не показывал враждебности; вскоре им наскучило это дело, и они оставили его в покое. Чтобы получить достаточно большой и плоский кусок стекла, понадобилась уйма сил.
И, выработав норму с буром, он снова принялся полировать и шлифовать.
– Ты просто убиваешь время, – пренебрежительно сказал Давиде.
– Просто убиваю время, – согласился Жак. – Впрочем, оно всё равно умрёт само, чем бы я ни занимался.
Работа продолжалась. Буры трудились без устали, каждый сверлил отдельную комнату. Луону повезло: он нашел вторую ледяную жилу, богаче первой. Он отключил экстрактор и буром выпилил несколько больших кусков. Все забросили свои дела и начали по цепочке передавать лёд в большую пещеру.
– Мы теперь сможем вырастить еще больше этого вкуснейшего ганка, – воскликнул Давиде. – Есть ли в целом свете человек счастливее меня?
– Как же мне надоел твой голос, – сказал Марит. Оглядевшись, он прибавил, явно желая показать, что не нарывается на драку с Давиде: – Мне все ваши голоса надоели.
– Ну что ж, – сказал Луон. – У нас впереди одиннадцать лет. Тебе стоило бы привыкнуть.
– Разве всё ещё одиннадцать? – проворчал Марит. – Мы тут сидим не меньше года!
Вопрос на самом деле был непростой. Как же им следить за временем все предстоящие годы? Стоит ли вообще пытаться? Луон вырезал из жилы столько льда, сколько смог. Оставшийся скалистый уступ легко сломался и раскрошился под буром. Всем казалось, что сегодня они чего-то достигли, как-то изменили внутреннее пространство, и поэтому они забросили работу, съели немного ганка, выпили воды и устроились возле стен и потолка.
– Лёд проще бурить, чем камень, – сказал Давиде, как будто это была глубокая и незаурядная истина. – Еще несколько таких жил, и скоро у каждого из нас будет своя комната.
Э-дю-Ка пустил ветры, и все с шутливым