– Я имею право отказаться!
И тут же получил прикладом в живот. Выпучив глаза и хватая ртом зловонный воздух, Ломбард повалился на пол. Джо и Бен смотрели на него совершенно равнодушно – им не было жаль Ломбарда.
Между тем на другом конце зала происходила еще одна любопытная сцена.
Сержант-управляющий поднял с пола недавнего героя, который поливал всех вокруг и кричал «веселюся».
– Как зовут? – строго спросил Глен Мансен рекрута, у которого от пьянки перекосило лицо.
– Ноэль Абрахамс, сэр.
– Я горжусь тобой, Ноэль. И знаешь почему?
– Еще нет, сэр, – ответил рекрут.
– Потому что ты будешь самым лучшим мойщиком гальюна из всех, что я видел прежде. Согласен со мной?
– Согласен, сэр, – кивнул Абрахамс.
– Почему не спрашиваешь, за что тебе такая честь?
– Кажется, я помню за что. – Рекрут вздохнул и опустил голову.
– Вот и хорошо. Боцман покажет тебе, где взять чистящие средства. Отныне ты отвечаешь за порядок в сортире.
Разобравшись с одним нарушителем, Мансен двинулся дальше. Он без труда находил тех, кто отличился накануне, и всем им давал персональные задания. Скоро боцман сколотил бригаду уборщиков человек из тридцати, которые стали наводить в отсеке порядок.
Потом он подошел к Джо и Бену.
– Ну что, парни, не совсем по-вашему вышло?
– Не совсем, сэр, – угрюмо ответил Бен.
– Не могу поверить, что вы пошли на это из-за каких-то пяти сотен.
– Нам нужно было свидетельство, сэр.
– Ну так вы его получили. Теперь с этим… – Мансен отодвинул Аффризи в сторону и двумя пальцами, как будто боясь испачкаться, взялся за воротник Ломбарда. – Иди сюда, вонючка. Ты даже не представляешь, как трудно мне было сдерживать себя и не набить тебе морду прямо в вербовочной конторе. Неужели ты не помнишь меня, Ломбард?
– Мы не встречались, – замотал головой Урмас.
– Встречались, друг мой, причем дважды. И оба раза ты удирал с деньгами…
Мансен улыбнулся Ломбарду, как старому другу, а затем отвесил ему звонкую затрещину, отчего Урмас отлетел к стене и упал на кучу вещмешков.
– Не бейте меня! – завопил он, закрываясь руками.
– Больше не буду, – пробурчал Мансен. – Мне приятно от мысли, что ты наконец станешь солдатом, Ломбард. Это согревает меня, потому что ты хуже Абрахамса, который по дурости обоссал своих товарищей, однако остался честным человеком, а ты – гниль.
Мансен уже собрался было уходить, но с полпути вернулся и, ткнув пальцем в Бена, сказал:
– Все, что я могу сделать для вас, это разрешить позвонить домой, чтобы объясниться с родителями. Кто пойдет?
– Давай ты, Джо, – вздохнув, предложил Бен. – Я не знаю, что говорить своим, а твоя мать уже через это проходила. Пусть что-нибудь скажет