– Уже? – захныкала Николь. – А мне так хотелось послушать истории об Энрии! Я ведь еще не узнала, кто такие эти даймоны и сфероны…
– Успеется, Черешенка. Вы еще не раз сюда вернетесь, – Рэйден погладил девушку по волосам. – А пока вам следует послушать вашего сурового льва и топать баиньки в свой мир.
Николь состроила недовольное лицо и достала амон, но лишь заметив его, Рэйден бесцеремонно выхватил карту и принялся рассматривать фигуру на ее поверхности. Прекрасный мужчина с длинными светлыми волосами выглядел преисполненным спокойствия. За его спиной сверкающим холстом сливались воедино ночь и день. В одной руке, словно на весах, он держал легкое павлинье перо, в другой – идеально круглый самородок. Он всем своим видом являл мировое равновесие.
– Это амон Натаниэля Аверлин? – удивленно спросил он.
– Да, это проблема? – изогнул бровь Леон.
– Нет, но… – на секунду Рэйден растерялся, но быстро взял себя в руки. – Амоны подчиняются лишь своему владельцу. Как вам удалось заставить их признать в вас хозяев?
– Мы не знаем. Мы просто использовали их и все, – пожал плечами Викери. – Может, дело в том, что мы дети их прежних владельцев.
– Вероятно, – потер подбородок Рэйден. – Ладно, топайте в свой мир.
По его виду становилось понятно, что он что-то недоговаривает, но времени разбираться не было. Ребята соединили амоны, и когда сияние магического кокона рассеялось, вновь оказались окружены тусклым полумраком каморки.
– Смотрите! – раздался восхищенный возглас Николь.
Амоны засияли ярче прежнего. Из их сияния явились три хрустальные бабочки. Они закружили над картами, опыляя их блестящей пыльцой, и, достигнув потолка, превратились в пыль. Крупинки света медленно спланировали на амоны и покрыли рисунок плотным белым полотном, а после мягкая вспышка расплескала сияние по сторонам, явив ребятам новые узоры на картах.
Мужчина на карте Натаниэля Аверлин исчез, а его место заняла длинноволосая женщина с ангельскими крыльями в длинном хитоне из летящей ткани. В ее волосах сверкали украшения из металлических листьев, а острые наплечники венчали хрупкие плечи. Тонкие руки в изящных браслетах держали длинный свиток и хрустальную чашу.
Амон Викери изобразил молодого человека с мягкими чертами лица. Он сидел в прекрасном жасминовом саду в окружении дивных павлинов и своим голосом приковывал их внимание. Заколка из острых перьев сцепляла на затылке пряди длинных волос, водопадом спадающие на многослойные узорчатые одежды, а тонкая цепь удерживала на плече меховую накидку. Сердце наливалось теплом от мягкости его улыбки.
Леон взглянул на свой амон. Из-под прямоугольных очков на юношу смотрели суровые острые глаза молодого мужчины. Его длинные волосы были собраны на затылке тонкой шпилькой и спускали по плечам атласную ленту до самого пояса. Тонкие губы, подобные натянутой струне, сквозили внешним равнодушием, но взгляд сиял, словно проклятый огонь, готовый