На выезде у ворот качались трое пьяных голштинцев. Еще трое храпели чуть поодаль.
– Стой! Почему так рано уезжаете? Зачем гайдук на запятках? – остановил сержант. – Хочу осмотреть карету!
– Тебе же сказано, черт нерусский, что Никита Петрович Панин едет, – остановил лошадей кучер.
– Откройте! – стукнул в дверь сержант и рухнул от удара в лоб, нанесенного Архаровым.
Николай выпрыгнул из кареты, прокатился по траве, ударил ногами голштинца, вскинувшего ружье, свалил его. Оседлав противника, он нанес несколько мощных ударов по лицу. Рядом Орлов увернулся от направленного на него протазана, перехватил руки немца и бросил его через голову. Затем ударил сидящего врага коленом в шею.
– Болван! – сказал Алексей кучеру, когда все было кончено. – Зачем остановил? Давить их следовало!
– Что я, барин, душегуб какой? – ответил кучер. – Они – солдаты: люди подневольные. А если, что натворили – на то есть суд Божий и суд военный!
– Вот тебе, Алёша, достойный ответ простого русского человека! – впервые улыбнулась императрица.
Архаров взял на руки так и не проснувшегося Павла. Екатерина уткнулась в плечо Орлова, нежно поглаживая его по щеке. Временами государыня целовала Алексея. Архаров же предпочел прикидываться при этом спящим, помня солдатскую присказку, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь.
Глава 4
Питер ликовал. Народ высыпал на улицы. Вороватая чернь растаскивала имущество из разгромленных домов голштинцев и их русских прихвостней. Дворцовую площадь заполнила лейб-гвардия.
– Дорогу матушке-императрице! – кричали пересевшие на козлы Орлов и Архаров.
У парадного входа Екатерину Алексеевну встречали руководители заговора.
– Приморил лошадей! Совсем приморил! – строго посмотрел Панин на кучера.
– Закончим дело, выберешь любую тройку из императорских конюшен! – молвила Екатерина, поднимаясь по парадной лестнице. – И еще назначь цену за этого молодца-кучера. Я его выкуплю и дам вольную. Мне нужен военный мундир. В нем по такому случаю лучше речь держать перед моими гвардейцами. Манифест о низложении Петра Федоровича подготовлен?
– Вот, Ваше величество, манифест о низложении Петра Третьего. А вот – манифест о его отречении от престола. Оба уже отпечатаны в типографии Академии наук. Мы отправили их в Кронштадт, Петергоф, Царское село, – Кирилла Григорьевич Разумовский положил на стол в тронном зале документы.
– Перо и чернила! – приказала императрица, пробежав глазами по бумагам. – Здесь и здесь будут поправки. Копии есть?
– Пожалуйте, Ваше величество!
– В копии