Дом свой Христопуло продали немолодому израненному солдату, который только что вернулся с Дальнего Востока, где воевал с японцами.
Трудно было со всеми узлами, тюками, коробками, мешками ехать через почти всю страну со страхом, что остановят, вернут, ограбят или сами потеряют друг друга. Страх неусыпно жил в их сердцах. Эшелоны поездов на всех направлениях были переполнены. Куда ехал народ? Как будто одновременно почти все население станы хотело поменять свое место жительства. Пробиться к окну в вагоне зачастую было просто невозможно. Стоял стойкий неприятный запах: уборные были постоянно загажены, их не успевали убирать, как в вагонах, так и на вокзалах. Христопуло при пересадке в Москве на юг страны видели кусочек столицы: привокзальную площадь и здания вокруг нее, толпы людей и гул от человеческих голосов, и движения поездов, тупоносых автобусов и грузовых машин. Этого было достаточно, чтоб поразить их воображение. Привыкшим жить в землянках и халупах, московские привокзальные здания показались верхом достижения человечества в строительстве. Харитон с Кики смотрели на все открыв рты. Ирини с Яшкой, широко открыв глаза, непрерывно вертели свои головы во все стороны.
– Маница, О Теос му! Никогда бы не жила в таком городе, – беспрерывно крестилась, выбившаяся из сил от дорожных перипетий, Роконоца.
– Почему, мама, – удивилась Ирини, – здесь так красиво!
– Зачем такая толкотня, когда столько земель пустует, сама видела, когда ехали на поезде. Тут ведь никто никого не знает. Все чужие. Как так можно жить? Вот, когда я в Севастополе была, и то там почти все друг друга знали…
У Роконоцы на самом деле был затравленный, усталый вид. Видно было: ей хотелось одного – покоя и еще раз покоя.
И Роконоце, и Ксенексолце не верилось, что еще несколько минут и они окажутся в родных Юревичах! Южное сентябрьское солнце грело не слабо. Усталая двойка лошадей, со скрипом тянувшая телегу, остановилась на окраине когда-то цветущего селения. Последние километра два шли пешком, пожирая глазами все родное и дорогое, что встречалось на пути. У чистого ручья остановились попить. Этот родник Роконоца с Ксенексолцей хорошо помнили: не раз он утолял их жажду! А вон, недалеко, небольшая поляна, где обычно люди отдыхали перед тем, как продолжить долгий переход на Хосту. Только сейчас почему-то трава здесь выросла по пояс. Здесь явно давно никто не ходил. Да и, вообще, за весь путь из города на Юревичи, никто им не встретился на лесной дороге. Очень странно! В воздухе носились пчелы, осы, мухи, какие-то мошки. Ребята уже поднялись на пригорок откуда начиналась околица. Роконоца с Ксенексолцей приложили руки козырьком над глазами, стараясь лучше все рассмотреть. Сердца их бились учащенно в предвкушении увидеть родные, любимые места. Но, увы, неприглядная картина предстала перед ними: поселок, как бы вымер. Ни одно живое существо не