– Я плечики распрямлю, головку вверх, ножки на растопырку и скажу: «Я из балетных. Опыт впитывать иду».
– Перенимать, – сказала Лилия.
– Опыт впитывают. Тогда толк. Так говорит Марь Иванна, наша воспиталка – она из балетных.
– А если все же не пустят? – усомнилась Нюша.
– Продадим билеты и гульнём. На все деньги мороженое купим. Это сколько купить можно, во лафа! – сказала Марь Иванна.
– А в снежную бабу превратиться не хочешь? – спросила Лилия.
– Не, в чудесную хочу. Я тогда на зелёную травку звёздочки приглашать буду погреться. И грелись бы холодненькие, холодный свет у них – замерзли. А начинают отогреваться на утреннем солнышке – голубенькими, синенькими становятся. Потом зелёненькими. А когда совсем согреются – оранжевенькими становятся. А потом исчезают и – на небо, чтоб ночью нам истории всякие рассказывать с неба. Жаль, люди не понимают их языка.
– Ты понимаешь?
– Иногда.
– Когда вырастешь, кем хочешь работать? – поинтересовалась Нюша.
– Волшебником.
– Это как?
– Счастье приносить хорошим людям буду. Ну если сейчас мороженым накормят всласть. Нет, нет я не клянчу. Не подумайте. Ну, если сами хомячить будете, мне ложечку облизать дайте.
– Убьет меня мама, – сказала Лилия.
– Я молчать буду.
– Давай на шоколадке сойдемся.
– Сколько съешь? – спросила Лилия.
– Может не стоит? – спросила Нюша.
– Почему? А вдруг там чудеса, там духи бродят. Они же могут колдовать, – сказала Марь Иванна.
И они понеслись за чудесами и предсказаниями.
На контроле суровые дамы. Но пропустили. Может, потому что, они были первые. Самые первые. Первым всегда так – или везет или… худо бывает.
– Девочки, мы первые!
– А что хорошего? Я-то одна, – сказала Нюша.
– Да ты что! Ты первая, и к тебе дух его придёт, – сказала Марь Иванна.
– Где он? – спросила Нюша.
– Не время. Появится, – сказала Марь Иванна.
И они пошли, но кроме своего дыхания – ничего.
– Нет даже духа, – сказала Нюша.
– А чьё дыхание мы слышим, чьи шаги?
– Свои.
– А почему раньше не слышно было?
– Так это… он идёт и дышит, – сказала Марь Иванна.
Всё замерло, пусто. И как будто глядело на них и разглядывало что-то. Они старались быть беззвучными, чтобы не потревожить это.
Но любое самое малое движение издавало звук и пугало тишину. А тишина – их. И они прошли в главное фойе. И остановились, не решаясь войти в это великолепие тишины прошлого. И казалось дамы прошлого, их дух с недоумением разглядывали их и не могли понять – как можно в таком зале присутствие этих!.. Они и слов-то не могли подобрать для названия этих… Как можно входить в высокое?.. И им и в страшных фантазиях было немыслимо представить присутствия дурновкусия в совершенстве, великолепии. А Марь Иванна, забыв, что она маленькая колдунья, и что прошлое может осудить и даже наказать за бестактность, поскакала по паркету на одной ножке. И звук от туфельки коробил тишину прошлого.
– Ты