Мне всегда сложно было представить расстояние, поэтому, чтобы понять, на берегу какой огромной реки я живу, я вспоминала, что в верховьях Енисея обитают верблюды, а в низовьях – белые медведи. Я измеряю Енисей верблюдами и медведями, а они пьют воду из одной и той же реки, на берегу которой стоит Дивногорск.
Если ты не родился в Дивногорске, то, скорее всего, ты в нем никогда не окажешься. Аэропорта здесь нет, и даже на поезде между делом его не проедешь. Дивногорск – это железнодорожный тупик, дальше рельсы не ведут никуда. Просто маленький город с красивым названием, зажатый между холодной рекой и горами где-то в Сибири, и посторонним о нем знать совсем не обязательно. Город, про который я не могу сказать ничего, что обычно говорят про провинциальные города.
ГЭС, из-за которой Дивногорск появился, называется Красноярской, а Дивногорск как будто вообще ни при чем. Одиннадцать лет назад ГЭС, а значит, и хоть какой-то намек на существование города можно было увидеть на бумажной десятирублевой купюре. Потом их вдруг перестали печатать и вместо них появились монеты уже безо всяких намеков. Вместе с бумажными десятками Дивногорск исчез из карманов людей и заодно с карты зауральской России, как будто сказал: посмотрели – ну и хватит, до встречи лет через пятьдесят. Город скрылся, как те города, которые раз в сто лет появляются со дна какого-нибудь озера на одну ночь, а потом снова исчезают.
Местным выбраться оттуда по своим делам ничего не стоит, но вот если ты не местный, то сиди и жди, когда город снова вынырнет, и на входе десятку не забудь показать.
Что-то мне подсказывало, что местной я уже давно не считаюсь, а значит, придется как-то выкручиваться.
Я не была в Дивногорске больше пяти лет, хотя мне хотелось ездить туда каждое лето. Но воспоминания о том, как плохо заканчивался каждый мой приезд, заставляли покупать билет в какое-нибудь другое место. Город будто выталкивал меня каждый раз, когда я пыталась в него влезть и снова сойти за местную. Он показывал свое отношение отвратительной погодой, странными тяжелыми простудами, ссорами с родственниками и возвращением депрессии, с которой я давно вроде бы справилась. Казалось, нужен какой-то особый повод, чтобы город снова появился из воды и впустил меня, и вот наконец я получила персональное приглашение. Я порылась в папке с документами и непонятного назначения бумажками и нашла там помятую, но сохраненную старую десятку с изображением ГЭС. «Теперь у меня есть не только приглашение, но и пропуск», –