Но в окончательном варианте две реплики князя стоят подряд, усугубляя контраст его отношения к глупому свету и любимому другу Пьеру, холодное презрение исчезло. Вообще, это очень любопытное сокращение, так как, наблюдая увивания Ипполита вокруг Лизы, многие читатели думают, отчего бы Андрею Ипполита как следует не щелкануть. Он и щелкал в черновиках, произносил, например, слово «дурак», а Ипполит пытался сделать вид, что эта дефиниция к нему не относится. Но и дурак вымаран.
Отчего Толстой и Болконский проявили сдержанность… Ну вот, наверное, именно от того, что сдержанность – та черта характера, которую князь Андрей в себе особо ценит, а Толстой норовит подчеркнуть. «Как ты можешь сердиться на Скотинина!» – пенял Правдин Милону в фонвизинском «Недоросле».
Пьер и Андрей добираются до дома Андрея отдельно друг от друга, в свою карету Болконские вряд ли могли взять Пьера, наверняка она была двухместная. Пьер приехал первым, прошел в кабинет Андрея и уже лежит на диване (первая сцена, в которой кто-то лежит) с «Записками Цезаря», открытыми на середине. Появляется Андрей, и друзья, быстро стряхнув с языка салонные темы, начинают обсуждать, что же будет дальше – в их жизни, а стало быть, и в романе. Быть ли Пьеру кавалергардом или дипломатом (указано, что Пьер с десятилетнего возраста десять лет воспитывался за границей, вот вернулся и отправлен отцом с деньгами в Петербург для выбора карьеры), и почему Андрей едет на войну. Пьер не понимает, как можно бить Наполеона, величайшего человека. Последние слова главы:
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? Я не знаю. Так надо. Кроме того, я иду… – Он остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В «Русском вестнике» диалог был много длиннее, в центре снова торчало международное положение, князь Андрей говорил о необходимости восстановления Польши, о независимости Италии, нового государства двух Бельгий и даже Цизальпинского королевства… довольно скучные темы. Автор решил так же.
б)
Друзья обретают покой в тихом кабинете. Собственно, все главы завершаются расслабляющим равновесием после конфликтов разного градуса. В 1-1-I после стычки князя Василия с Анной Павловной спорщики держат друг друга за руки «на качелях», в финале 1-1-II успокоительно жужжат веретена после легкого напряжения с Пьером, в 1-1-IV после конфликтов следовала концовка с расслабляющим анекдотом. В 1-1-III этот эффект выражен в меньшей степени, но он есть: заключительный мирный разговор между хозяйкой и князем Василием и уверенность последнего, что Анна Павловна способна воспитать Пьера-медведя.
Однако ритм повествования изменился. Пятая глава – короткая, но в ней меняется несколько локаций, сцены наполнены совершенно разными типами движения. Действие покинуло гостиную, мы ждем новой динамики.
Пятая глава – система шлюзов. Сценка на выходе из гостиной – сцена в передней – сцена на крыльце, «пустая» сцена,