Тяжесть, жар и боль в паху напомнили о том, что я неудовлетворен и по-прежнему очень хочу ее.
– Рейлина. Я взяла это имя в вашей реальности.
Ее голос опять что-то внутри всколыхнул. Аж сердце подпрыгнуло и заколотилось. У таких, как я, сердце обычно практически не бьется и пульс очень медленный, еле заметный. Сейчас же он у меня был чаще, чем у людей. Непривычные, странные, забытые в веках ощущения… воспоминания о далеких временах юности… О тех, когда я еще был релейлом – представителем расы, создавшей в свое время архтанов путем генетических и биологических опытов… На Земле попаданки нас знали как айнов…
Я задержал дыхание, чтобы не вздохнуть напоказ.
– Эльтейр. Твоего сына зовут..?
– Миша. Михаил. Если полное имя.
– Хорошо.
Что именно «хорошо» я понятия не имел. Просто мне было рядом с ней так хорошо, что слово сорвалось с губ само, без приказа. Надо стараться жестче себя контролировать. Не дело болтать и вытворять что ни попадя.
Я вытащил из сапога мини-смартфон и вызвал Декатту. Моя давняя архтанская дочь, которой доверял почти, как себе, появилась – вся в черной коже, с головы до ног.
Пышногрудая, узкобедрая, с копной белокурых волос, серо-голубыми глазами и вздернутым носом, она разбивала сердца в свое время направо и налево, пока…Декатту не убили, а я ее не воскресил…
– Она – моя, – я указал на Рейлину. – Ее сын тоже теперь принадлежит к клану Воронов.
– Попаданка? – Декатта слегка удивилась.
– Да. Поэтому ты ей все объяснишь, ответишь на вопросы и поселишь, как гостью. Обеспечишь всем, что только потребуется. Всем? Понятно? Без ограничений и проволочек!
Декатта кивнула, скрыв за улыбкой сильное недоумение. Она тоже никогда не видела, чтобы я так заботился о совсем незнакомой нам смертной и попаданке.
Впрочем, Декатта спрашивать не привыкла. Она кивнула Рейлине:
– Я дочь Эльтейра. Ну, артханская дочь, чтобы ты понимала.
– Я поняла, – попаданка притихла и судорожно оглядывалась по сторонам. Ее сын – и вовсе застыл каменным идолом.
Не знаю уж что их так впечатлило. Мы приземлились возле моего особняка. Высокого, в пять этажей, с башнями и широкими мостами между балконами, как это принято у нас на планете.
Просторная территория моей усадьбы выглядела, на первый взгляд, слегка неухоженной. Небрежной даже, если можно так выразиться. Потому что деревьям тут дали волю – расти, как хотели и косматые ели соседствовали с пышными разлапистыми соснами, свечками кипарисов и охтами – березами, как их называли местные жители. В отличие от классических берез, охты имели светло-голубой оттенок коры с аккуратными черными пятнышками повсюду.
Хотелось бы понять реакцию Рейлины: ей понравилось или же совершенно наоборот.
Но Фарсиль уже начал разлагаться на сиденье – я видел, как стали «стекать»