Теория пассионарности Льва Николаевича Гумилева глазами дилетанта. Наталья Кохненко

разрыв между провозглашаемыми «вегетарианскими» идеологемами и абсолютно «людоедской» психологией элит, а также падение нравов, затрагивающее широкие слои населения, достигает критического уровня. Этническая система ввергается в фазу обскурации. В момент фазового перехода или чуть позже, когда начинается повсеместное «броуновское движение», и каждый тянет одеяло на себя, могущественная и процветающая цивилизация, «совершенно неожиданно»[21] обрушивается под напором очередных «варваров».

      Впрочем, часто это происходит значительно раньше. Лев Николаевич Гумилев считал, что до обскурации этносы доживают редко. Но не всегда это связано с очевидной гибелью этнической системы. Иногда происходит то, что внешне выглядит как ее обновление, а на самом деле является подъемом нового этноса в результате очередного пассионарного толчка.

      V

      – Ну, отгадайте мне одну загадку, – возразил Клипсби. – На чьей стороне сэр Даниэль?

      – Не знаю, – проговорил Дик, слегка краснея, потому что его опекун постоянно в это смутное время переходил с одной стороны на другую, и каждая перемена сопровождалась увеличением его состояния.

      – Ага! – возразил Клипсби. – Этого не знаете ни вы, ни один человек на свете. Потому что он из тех, что ложится спать приверженцем Ланкастерского дома, а встает защитником Йорка.

Роберт Льюис Стивенсон. «Черная стрела»

      Расцвет признаков обскурации в Византийской империи отмечается в конце XIII столетия, но тревожные звоночки прозвучали еще в XI в., когда византийская знать начала активную борьбу за престол. Самозваные императоры сменяли друг друга с феноменальной скоростью. В условиях подъема ближайших соседей – турок-сельджуков – это было смертельно опасно. К счастью, не всем самозванцам можно отказать в решительности и личном мужестве. Алексей Комнин, судя по всему, этими качествами обладал. Империя выжила, но в XII веке история повторилась.

      Ситуация усугублялась тем, что претенденты на византийский престол стали торговать отечеством, обратившись за помощью к европейской родне по вере, а иногда и по крови. Крестоносцы, мужественные борцы за веру, быстро превратились из помощников в захватчиков. В середине XIII века их все-таки удалось «выкурить» из Константинополя. В этот раз империю восстановили Палеологи, но былое величие ее было утрачено. Византия сильно уменьшилась в размерах, перестала быть великой средиземноморской державой, а в довершение этого предоставила такие преференции европейским купцам, что потеряла и экономическую самостоятельность. Мероприятия по ограничению на внутреннем рынке венецианцев, осуществленные при Михаиле Палеологе, и одновременная передача их привилегий генуэзцам выглядят как очередной акт продажи византийской элитой собственного государства.

      Какое-то время Византия еще существовала, постепенно теряя территории и угасая. 29 мая 1453 года Константинополь пал под ударами турок. К середине XV века «падать» в бывшей империи, кроме Константинополя,