Образ Дэна не находит места и в коллективном соглашении о мужской привлекательности: с годами он стал приземистым, слегка попышнел и обмяк – скорее раб своих привязанностей, чем боец, не гладиаторская арена у него на уме, а сбережения и систематизация; этот человек уже делает первые шаги по направлению к смерти, что требует, если хотите знать мнение Робби, гораздо больше мужества, чем упрямая вера в действенность достаточных физических нагрузок и косметических средств, позволяющих и в восемьдесят выглядеть на тридцать восемь.
На Дэне серые треники и старинная футболка с эмблемой “Рамоунз”. Кружок неприкрытого черепа проглядывает на платиновой макушке: перекись водорода – последний атрибут прошлой жизни, с которым Дэн не желает прощаться. И как упрекнуть его в стремлении сохранить хоть след былой юношеской прелести? Кто в двадцать выглядел как серафим с полотен Боттичелли, тому потом трудно оправиться.
Но, невзирая на прическу, Дэн теперь человек ответственный и твердо верен своим привязанностям. С шутливой стойкостью принимая разочарования, он вытравил из себя ярость, а заодно и надежды на будущее, которое якобы еще впереди. Ловким, метким ударом он разбивает яйцо. И говорит:
– С добрым утром, Робби.
Голос Дэна понизился на пол-октавы, теперь уже необратимо, – сказались годы курения и выступлений в мутном сумраке ночных клубов.
– Привет, Дэнни, – отвечает Робби, боднув Дэна в мясистое плечо.
– Как дела?
– Да ничего. Терпимо. Наконец-то пятница, а?
Замечание немного бестактное, не правда ли? Это Робби выходные сулят освобождение, для Дэна же означают, что дети весь день будут дома, а Изабель засядет за ноутбук (у них больше трети сотрудников уволилось, и она теперь работает семь дней в неделю).
Робби задается вопросом, стал ли он ввиду надвигающегося отъезда чаще позволять себе (или просто стал лучше отслеживать) вечные свои мелкие нападки на Дэна. Добропорядочного Дэна, горячо любимого Дэна, Дэна, сделавшегося, без сомнения, фигурой патетической.
– У Изабель все нормально? – спрашивает он.
– Ага. Просто хочет побыть в тишине.
– Я новую песню написал. Полночи не спал из-за нее, – говорит Дэн.
– Дети еще у себя?
– Ага. Вайолет одевается. А Натан… без понятия, чем он там занят.
– Пойду потороплю их. Говорил ведь, что утро у меня свободное?
– Наверное. Но напомни.
– В школу приедут брать пробы на асбест.
– Думал, его давно удалили.
– Вполне возможно. Но неизвестно наверняка. Нет подтверждений, что проверка была. Архив хранился в картонных коробках в подвале, а подвал затопило во время