Рун направился по главному проходу, не обращая внимания на любопытные и осуждающие взгляды людей. В зале присутствовали члены Совета, которые пристально за ним наблюдали. Руперт Флайт шёпотом отдавал приказания одному из своих шпионов, а Дейл Ларксонг смотрел на Чёрную галерею, сжимая морщинистой рукой маленький пузырёк с обсидианом. Когда Рун проходил мимо, верховный священнослужитель встретился с ним взглядом и чуть заметно кивнул.
Призванные королём люди собрались быстро, и их вряд ли можно было осудить за любопытство. Никто не видел Разрушительницу Тьмы четыре сотни лет. Никто не хотел её видеть.
В дальнем конце зала стояли пять высоких тронов для каждого из пяти членов королевской семьи. Опус и Грейс сидели посередине на самых высоких тронах, а Юнити и Санкчери занимали места по левую руку от королевы. Рядом с отцовским троном ожидал трон Руна. Они были высечены из камня, как и весь замок, спинку украшали ковровые дорожки с семейным гербом, а на самих сиденьях не было подушек. Государственные дела не должны были быть лёгкими и приятными.
Когда Рун приблизился, король Опус мрачно взглянул на него.
– Ты за это ответишь, – пробормотал он. – Ты подверг нас смертельной опасности. Что будет с твоими сёстрами?
Сердце Руна забилось быстрее, но он сжал зубы и заставил себя промолчать. Он сделал единственно возможную вещь. Возможно, отец считал, что развязать войну, в которой никто не одержит победу и которая унесёт тысячи жизней, намного лучше, чем попросить Разрушительницу Тьмы освободить принцессу Иоханну. Наверное, всё дело в точке зрения.
Над широко распахнутыми двойными дверями виднелась в полумраке Чёрная галерея. Когда-то это место называли «Ступенями Разрушительницы Тьмы», и скоро она должна была здесь появиться. Больше никто не осмеливался туда заходить, так что если слуги не окажутся достаточно проворными, галерея наверняка будет покрыта пылью, плесенью и следами того, что случилось четыреста лет назад.
От стыда у Руна загорелось лицо. Ему следовало приказать слугам отмыть это место, прежде чем заходить в святилище.
– Она убьёт нас всех, – пробормотала королева Грейс.
Рун украдкой взглянул на мать, но заставил себя промолчать. Рядом с ней Санкчери и Юнити – одна темноволосая, а другая – со светлыми волосами, – напряжённо застыли на своих тронах. Их юные нежные лица были напуганы. Ради них Рун заставлял себя держать язык за зубами.
В присутствии короля и королевы принцессы были невероятно послушны. Но Рун не знал, что происходило, когда они оставались одни. Он был дружен со своим братом, в то время как девочки проводили время вдвоём. Их дружба не включала его. Когда Опи умер, Рун не мог даже и думать о том, чтобы сблизиться с кем-то ещё, даже со своими опечаленными младшими сёстрами. А теперь, кажется, было уже слишком поздно.
В жизни сестёр для Руна не было места.
Через несколько минут шарканье и гул голосов стихли, и королевские стражники