Когда Рун увидел, в каком состоянии находится святилище Разрушительницы Тьмы, в его груди шевельнулся гнев. Он знал историю о том, как она на протяжении тысяч лет защищала жителей Салвейшена. Это было величайшее проявление неуважения.
Казалось неправильным вызывать её после столь долгого забвения. Рун попытался стереть грязь, но она въелась в камень, и её было невозможно удалить, не прилагая усилий.
Он услышал в голове слабый предупреждающий голосок, но отмахнулся от него. Ситуация требовала немедленных действий.
– Возможно, ничего не получится, – прошептал Рун.
А возможно, и получится.
И по правде говоря, ему втайне хотелось призвать Разрушительницу Тьмы. Каждая клеточка тела принца мечтала увидеть её хотя бы раз, и отвергнуть это чувство – всё равно что отвергнуть саму судьбу.
А это была судьба.
Тело Руна горело, когда он опустился на колени перед алтарём и положил ладони по обе стороны от изображения. Даже исполосованная царапинами и едва заметная, посланница света была великолепна.
– Дай мне силу, – начал он молиться Элмали. Покровитель Кабервилла никогда прежде не помогал ему, но именно сейчас молитва не повредит. – Дай мне смелость и мудрость.
А потом Рун произнёс простые запретные слова:
– Разрушительница Тьмы, я призываю тебя.
Из святилища вырвался тёмный свет, заливая ладони, руки, грудь и лицо Руна. Он становился всё сильнее, не давая дышать, и, наконец, последняя вспышка ослепила принца, и он без чувств упал на спину.
Глава 5
Разрушительница Тьмы
Впервые за четыреста лет Разрушительница Тьмы открыла глаза.
В комнате царила прохладная темнота, но сквозь полуразрушенные ставни проникал дневной свет. Она чувствовала, как солнце опускается ниже, чувствовала снежные заносы, растущие у подножия башни. Где-то далеко внизу слышался шум прибоя. Но в остальном её мир был тусклым, тихим и странным.
Не таким, как обычно.
Она села, вгляделась во тьму и обнаружила, что битва с энтропией прекратилась много лет назад. Пыль и снег скрывали пол, а паутина потрескивала от свежего слоя льда. Кровать оставалась отрицательным пространством: грязь, плесень и гниль покрывали простыни вокруг её тела тёмной пеленой.
Она больше не чувствовала запаха: вонь запустения испарилась сотни лет назад.
Она ощутила лёгкое беспокойство. Прошла одна секунда. Потом две.
Обычно после пробуждения рядом были смотрители с подношениями свежей еды и самой современной одеждой. Она не интересовалась модой, но всегда старалась сделать так, чтобы людям было уютно рядом с ней, что было нелегко сделать с её гибким и сильным телом, пронзительным взглядом и чёрными, как ночь, крыльями шириной больше её роста. Ей не раз говорили, что её вид пугает людей, даже если они хотят на неё смотреть. Даже её осколок души был