Наконец, Бэби нехотя влезла на подножку тягача, и тут же возрадовалась:
– Водилы нет! И ключи в замке! Так это ещё и лучше! Значит вперёд на три метра? Да?
Она села за руль, завела двигатель и быстро переместила автомобиль туда, куда по размышлениям её наставника и было нужно.
Конькова, конечно, удивила инициатива Саши с перестановкой машин. Он то был уверен, что ещё Оля действовала по его указанию, но, получается, девушка проявила себя независимо и в корне бесбашенно. Девчонке такое поведение ещё простительно, но Саша! Чем он думал, решившись на такой шаг? Разве он достаточно смыслит в этих делах? А Бэби! Как она могла пойти у него на поводу? Это Коньков понимал мозгом, а вот в своей само растерзанной душе он был доволен. Чем больше перестановок, тем лучше. Это, как в русской рулетке – барабан револьвера всё крутят и крутят, а шансов выиграть всё меньше и меньше. Особенно, если учесть, что пустой ячейки без патрона в виртуальной обойме, можно считать, и нет совсем.
– Во! Чаёк! – похвалилась Бэби своему сопровождающему, каким-то термосом, который обнаружила внутри кабины. В отсутствие Михалыча Бэби вынуждена была стать на путь само обеспечения.
Через время они укатили, а Коньков, наконец, покинул своё укрытие. Выйдя на дорогу, он поднял с дороги скотч. Зачем? Он и сам не знал. Он держал его за один край, другой вяло трепыхался на слабом ветерке, но в душе у Сани ветра были покрепче.
В твоих словах зияет пропасть,
Что заставляет падать ниц!
Они, как самолёта лопасть,
Что разрывает стаю птиц!
Не успел Коньков углубиться в свои мысли, как у машин киносъемочного народу резко прибавилось. Операторы устанавливали свои камеры, всяко-разно защищённые подручными средствами от бесконечного противно моросящего дождя. Камер было много: трюк хотели заснять с разных ракурсов. Имелась и передвижная, укреплённая на спец автомобиле.
Сейчас снимали сцену с актёром. Миша Акулов барахтался на прицепе в стоге сена, изображая действия главного героя после прыжка.
– Ни фига себе! – закричал он, немного откопав дуло танка.
«И, вправду, танк», – снова сумел удивиться Саня самой придонной капелькой своих уже достаточно перегоревших эмоций.
Неподалеку от него эту сцену наблюдала и местная молодёжь.
– Барахтается, как… – дальше, говорившая эту фразу Оля замялась, видимо, опасаясь обидеть свою расфуфыренную ради Акулова подружку.
– Как хорёк! – нагло подсказал Колька Жихарев.
– Сами вы хорьки, – огрызнулась Света. – И эта ещё тут вертится. Коза! – последние слова относилось к Гале Черняевой.
– А чего же он сам не прыгает? – Оля всё-таки отважилась задать каверзный вопрос норовистой подружке.
– Чтоб твоим каскадёрам работа была.
– А я бы прыгнул, – заявил Колька.
– Ты!!! – хором презрели его подружки. – Пойди, умойся!
– А если прыгну, что мне за это будет?
– Нам то что!
– Если прыгну, пусть меня Светка поцелует.
– Иди