По мере того как команда занимала свои места, крейсер оживал. По всему кораблю стали разноситься грохочущие и лязгающие звуки приводимых в движение различных рычагов и механизмов. Где-то над нами ухнуло орудие. В унисон выстрелу в правый борт ударила волна, заваливая нас на противоположную сторону.
Допустимый крен для крейсеров I класса – сорок пять градусов. Мы же легли градусов на пятнадцать-двадцать. Как говорится, в пределах нормы. Но все равно достаточно, чтобы улететь в угол, если под рукой не окажется опоры.
Частота стрельбы возрастала с каждой минутой. Вслед за кормовыми орудиями в перепалку вступили бортовые на шканцах, постепенно передавая эстафету от мелкокалиберных пушек к 152-миллиметровым носовым орудиям главного калибра.
По всему кораблю лихорадочно лязгали элеваторы, разнося снаряды. Лязг сопровождался криками команды и воем лебедок, тащивших из погребов свой смертоносный груз. На выходе из шахт подручные комендоров бойко подхватывали чушки, укладывали на тележки и с ними бежали к своим номерам, где заряжающие, откинув замок, уже ждали подачи. Секунда на доводку снаряда в ствол, щелчок замка и выстрел.
Выстрел, от которого дергается голова и закладывает уши, вызывая приступ нестерпимой головной боли. Выстрел, от которого пересыхает в горле, а дым разъедает глаза, перехватывая дыхание. Выстрел, от которого подпрыгивают разбросанные по палубе пустые орудийные ящики, и мелкая вибрация, пробегая по корпусу, перекидывается на фок-мачту, вводя ее в резонансное дребезжание.
Я сидел возле головной машины, прислушиваясь к стуку, идущему вдоль вала. Стук то появлялся, то пропадал, в зависимости от оборотов машины. На какой-то миг мне показалось, что я чувствую запах пережженного металла. Протянул руку и дотронулся до упорных подшипников, через которые проходили многотонные валы, вращающие винты, вспарывающие в данный момент воды Корейского залива.
Один кожух были холодным, а второй горячим – в нем грелся и стучал подшипник.
Мне стало не по себе. Если разорвет кассету, заклинит вал, и машина встанет. Примем к сведению, что это учения и до Чемульпо мы кое-как, тихой сапой, но доберемся. А если это случится в бою? Вывод я знал, и он был неутешителен. Дрейфующий крейсер – прекрасная мишень. И как этой ночью наша артиллерия разносит в щепки плавающие по морю щиты, так и нас разнесут вражеские крейсера.
Я завинтил крышку короба, поднял фонарь и пошел к дежурной стойке, где висел телефон. Рядом со стойкой стоял стол, за которым трюмный старшина Семенов писал отчет по вахте. Вахта только началась, но проблем уже хватало, не считая моих подшипников. Пять минут назад горел насос водозабора, из кочегарки Михалыч передал, что прогнулись трубки нижнего ряда у седьмого котла, а у пятого появилась течь