– Какой же дурдом.
– Да, и поэтому ты в Лос-Анджелесе. Мы сделаем так, чтобы ты оставался на виду, покажем, сколько пользы ты приносишь спорту, а потом усадим их за стол переговоров и посмотрим, что выйдет. Доверься мне.
– Я тебе доверяю, но на кону моя жизнь.
– Она и останется твоей, просто нужно дождаться, когда все утихнет.
– Хорошо.
– Перезвони мне, чтобы рассказать, как все прошло. Обещаю, будет не так ужасно, как ты себе представляешь. А чек…
– У меня денег больше, чем я могу потратить, Финн. Чеки мне нужны только от команды «Ливерпуля».
– Или от кого-то похожего, – снова добавляет он и замолкает, пока его слова оседают и поражают меня сильнее, чем я ожидал.
За всю карьеру я играл только в футбольном клубе «Ливерпуль». Когда мне было пятнадцать, я получил стипендию и с тех пор прокладывал себе путь по служебной лестнице, пока не стал тем, кем являюсь сегодня, – центральным нападающим «Ливерпуля», а в следующем году – капитаном команды.
Если в следующем году я вообще буду там играть.
– Я не рассматриваю возможность играть в другой команде.
– А стоило бы, – вздыхает Финн. Ненавижу, когда он так делает, потому что знаю, что за этим последует что-то еще. – Твое пребывание в Лос-Анджелесе – не совсем публичный способ показать, что ты не прячешься. Создать впечатление, что ты приехал в Америку по работе, а не чтобы игнорировать всех, пока скандал не уляжется. Пассивно-агрессивный вариант того, как сказать, что ты не боишься показать лицо и что тебе нечего стыдиться.
– Я на взводе.
– Знаю, но тренироваться ты можешь где угодно. Тебе не обязательно быть в Англии, чтобы оставаться в форме.
Но обязательно, чтобы просто жить.
Когда мы заканчиваем разговор, я чувствую себя не лучше, чем раньше. Не помогает и то, что, когда я закрываю приложение на телефоне, в приложении всплывает фотография, из-за которой я сейчас нахожусь в таком затруднительном положении.
От этого у меня еще больше портится настроение.
Я уже собираюсь вернуться в дом, когда замечаю Леннокс – женщину, которую никак не могу выбросить из головы после сцены у бассейна и в ванной. Она стоит на кухне со скомканным кухонным полотенцем в руке и смеется над чем-то, что сказал Джонни.
Какова ее история? Что их связывает? Очевидно, они близки, в противном случае она не стала бы звонить и просить остаться здесь.
Может, раньше они встречались? Неужели они нравятся друг другу, но никак не могут в этом признаться? Или же они именно те, кем и кажутся? Хорошие друзья.
Но с толку сбивает флирт, за которым я наблюдаю сейчас и который заметил, когда они сидели прошлым вечером в патио.
Я чувствую мимолетный укол ревности, потому что совершенно не важно, кто они друг другу. Я способен распознать заинтересованность, видел, как эта женщина смотрела на меня вчера.
Я