Раз уж он решил пойти таким путем…
– Попу поднял, место потерял.
– Серьезно? – смеется он и проводит ладонью по волосам, чтобы убрать их с лица. – Да ты нечто.
– Мне такое уже говорили, – смотрю я на Раша, наклонив голову. Воцарившееся молчание так и побуждает меня задать вопрос, который совсем не соответствует игривому тону нашей беседы. – Почему ты приехал сюда?
– К Джонни? – Меня не удивляет то, что он заменяет вопрос на более удобный. – Похоже, по той же причине, что и ты. Мне нужно было место, где меня не станут судить, а Джонни как раз из таких людей. А прекрасный вид и бассейн стали приятным дополнением.
Я, удивленная и впечатленная правдивостью его ответа, лишь киваю. В мыслях всплывает разговор с Джонни.
И все же, разве мой рассказ о том, что Раш натворил, не побуждает тебя перестать строить глазки?
Нет.
На самом деле в этом даже есть особая привлекательность. Желать того, от кого любой советует держаться подальше. Как и любой бунт, этот – заманчивый и волнующий.
В ожидании моего ответа Раш приподнимает брови, но, думаю, возникшего между нами напряжения и так достаточно. Я знаю, что он тоже это чувствует: его нельзя отрицать, и ни один из нас не хочет, чтобы оно рассеялось или исчезло.
Так что мы стоим в тесном пространстве, буквально в нескольких дюймах друг от друга. В моей голове вертится множество вопросов, которые я не решаюсь задать: «Как долго ты собираешься тут оставаться? Какие у тебя планы?» И навязчивее остальных тот, который я уже задавала Джонни: «Так ты это сделал?»
Раш не обязан отвечать. Черт, он едва меня знает, и все же мы стоим здесь, пока мой разум блуждает, а тело жаждет его.
Мне так и хочется протянуть руку и дотронуться до него. До его челюсти. Волос. Руки. До чего угодно, лишь бы установить контакт, что довольно странно, ведь я не из тактильных.
Но я воздерживаюсь от порыва, поскольку то немногое, что мне о нем известно, подсказывает мне отступить. Интуиция говорит мне, что этот мужчина станет разрушением – для моих чувств, моего статус-кво и моего сердца, которое не привыкло к сантиментам.
– Что мы делаем, Леннокс? – голосом не громче шепота спрашивает Раш.
Я приоткрываю губы, чтобы ответить, и вижу, как он смотрит на них прежде, чем снова взглянуть мне в глаза.
– Ведем переговоры, – бормочу я, так же как он уклоняясь от прямого ответа.
Гостевая ванная довольно большая, но, когда в нее входит Раш, возникает ощущение, будто из помещения выкачали кислород. И этот мужчина – все, чем я могу дышать.
– Вот как ты это называешь? – уточняет он, подходя еще на один шаг ближе. – Переговоры?
Как я уже сказал, Лен, ты ему не нужна.
– Да. Мы вели переговоры. И я выиграла. – Я одариваю его победоносной и слишком наигранной улыбкой. – И теперь нам нужно решить, какой ванной ты будешь пользоваться, раз уж эту заняла я.
– Не уверен, что мы друг друга поняли. Я не уступлю тебе эту уборную, –