Здесь же, буквально в шаговой доступности, была построена эстрада. По вечерам там крутили кино, иногда самодеятельные коллективы ставили спектакли, играл духовой оркестр. Последнее действо особенно любили Катя и Дарья. Под волшебные звуки вальсов они подолгу, старательно и самозабвенно, кружились в паре друг с дружкой, кокетливо поглядывая в сторону гостей отца. А вдруг кто-то из блестящих морских офицеров возьмёт да и пригласит на танец одну из юных красавиц? Зрители постарше вглядывались в белый экран, стараясь понять сокровенный смысл бессмертных «Самогонщиков».
– Что это за бутыль такая смешная у него? – спрашивал педагог и герой Павел Александрович Дьяков, близоруко щурясь и пытаясь рассмотреть происходящее на экране. – Настойка в ней, что ли?
– Ну, так. Примерно! – уклончиво отвечал Василий Алексеевич – лучший в городе винодел, пряча лукавую улыбку.
Всё детское население невидимого города обожало наблюдать за работой многочисленных каруселей. А самые активные и неугомонные ребята и девчонки, тайком от родителей, пробирались за ограждающие цепочки и самозабвенно катались вместе со сверстниками из материального мира, пользуясь своей «шапкой-невидимкой». Сладкоежки с завистью посматривали на упитанных и розовощёких бутузов, выходящих из «Малютки». К сожалению, земные угощения им были уже недоступны. Это совсем не значит, что у них не имелось своих, не менее приятных и аппетитных, но, как говорится: « чужой каравай всегда вкусней».
– Фигурное катание – это чудо! – выпалила однажды Дашка, вернувшись с катка, залитого недавно в парке. – Здесь школу открывают, с настоящим тренером! Почему у нас такого не было?
– Что значит, не было! – недоуменно ответила ей сестра. – А как посреди залива на коньках катались – забыла, что ли?
– Не то! – ответила Дашка. – Здесь будут всяким элементам учить, прыжкам, вращению…
– Ну, вот ещё! Прыжков нам, как раз, не хватало! – вмешалась мама. – Ноги переломать!
– Лучше с переломанными ногами там, в настоящей жизни, чем с целыми здесь, наблюдателями! – загрустила Дашутка.
– Отставить уныние! – гаркнул вошедший адмирал, случайно услышавший последнюю фразу. – Это что ещё за пессимизм и греховные мысли?
– Есть, отставить уныние! – хором ответили воспрянувшие девчонки, шутливо надув щёки и отдавая честь обожаемому папеньке.
…Вечером в гостиной собралась та же компания.
– Господа, а ведь хорошо здесь стало! Вы только посмотрите: сколько радости и веселья принесли сюда новые люди! – воскликнул Павел Александрович. – Сколько счастливых детей вокруг! Может быть, ради этого и стоило им всё затевать?
– Но не в таком месте и не такими методами! – остудил пыл своего молодого друга настоятель разгромленного храма. – Какими благими ни были бы цели, есть вещи, которые делать нельзя!
– Потом,