Игорь смутился.
– Доморощенные.
– Значит, поэт?!
– Из меня поэт, как из сучка смычок… Даже и в кондовые стихоплёты, говоря по правде, не годен.
Светлана не согласилась
– Самоуничижение брось! – довольно-таки жестко заявила она, а затем уже мягче уточнила. – Четверостишие вполне… Поверь мне: как-никак, а в скором времени дипломированный словесник тебе говорит. На другое свидание захвати другие стишки. Почитаю… Если увижу корявости, покритикую.
– Не записываю… Как приходят, с такой же и легкостью исчезают… Я же инженер…
Светлана, нахмурившись, прервала, решительно возразив:
– Кто тебе сказал, что инженер, шахтер, летчик-космонавт или врач не могут писать стихи? Ерунда!
– Извини… Строчки случайно появились и вот я, не подумав, ляпнул.
– Игорь, нам ли знать, где случайность, а где закономерность? Так что, – она усмехнулась, – не извиняю. Кто я такая, чтобы на корню выпалывать таланты, даже в том случае, если всего лишь задатки?
Игорю была крайне неприятна эта тема. Был убежден, что поэтом ему не быть, а вот, как ни пафосно прозвучит, гражданином быть обязан, так же, как долг его призывает хорошо служить инженерному делу, его подлинному призванию, тому, чему его учили в УПИ5. Об этом лишь подумал, а вслух, чтобы свести разговор на другое, спросил:
– Света, а, вообще, ты любишь русскую поэзию?
– Как и всякая девчонка.
– А кого из поэтов предпочитаешь?
– Список будет очень и очень длинным.
– И все-таки?
– Из поэтов?.. Великий Ломоносов, ставший родоначальником нашей поэзии, создавший к тому же научную школу нашей словесности.
– Это – по долгу службы, а для души? Когда грустно, чей томик берешь в руки?
– Двух поэтесс, от которых без ума, – Марины Цветаевой и Анны Ахматовой. – И последовал встречный вопрос. – А ты, Игорь, кому отдаешь предпочтение?
– Как говорится, солнцу русской поэзии, как, впрочем, и прозы.
– Ожидаемо.
– Да, я не оригинал, но с этим ничего не поделаешь, когда сталкиваешься не с сиюминутным, а подлинным гением. Разве я не прав, а?
– С этим, – она чему-то усмехнулась, – не поспоришь. Хотя не мешает и уточнить…
– По поводу?
– Сам лицеист Александр гордился, что на творчество его благословил сам екатерининский вельможа и поэт Гаврила Державин, первым почувствовавший, что на российском горизонте начинает светить то самое «солнце русской поэзии».
– Прозорлив старик, – восхищенно заметил Игорь и добавил. – Повезло Пушкину…
– Не в этом дело! Везет лишь тому, как принято выражаться в двадцать первом веке, кто везёт.
– Да… Удивляюсь, – произнес Игорь и покачал головой. После паузы, успешно покончив с бараниной и причмокнув, сказал. – Месяц тому, как перечитал повесть «Капитанская дочка». И с каким наслаждением перечитал! А сказки? Гениальные! И актуальные на все времена.