– Джек, Элизабет, очень рад вас видеть, – сказал Бенджамин, встречая их в своем большом светлом кабинете с видом на реку. – Хотите что-нибудь выпить? У меня тут целая упаковка бутылок с водородной водой. Она обладает противовоспалительными и антиоксидантными свойствами, невероятно крутая штука. Гораздо полезнее для организма, чем это дерьмо из-под крана.
Когда Джек впервые встретил Бенджамина много лет назад, изможденный, бледный, осунувшийся вид выдавал в том человека, в глаза не видевшего витамины, и заядлого любителя питаться кое-как. Теперь он был подтянутым и накачанным, бегал полумарафоны, участвовал в «Таф Маддере»[3], каждое утро медитировал в этом самом офисе, фанатично следил за тем, чтобы есть только органические, натуральные и аутентичные продукты и пищевые добавки, отказываясь прикасаться к тому, что состояло из искусственных ингредиентов, подвергалось технологической переработке и хоть как-то рекламировалось. Похоже, его антиистеблишментская позиция времен колледжа с годами радикально сузилась и теперь распространялась исключительно на его рацион. Гладкая и увлажненная кожа Бенджамина выглядела безупречно. Борода – длинная, но ухоженная, тщательно подстриженная, квадратной формы – плавно переходила в щетину с проседью на щеках. Спортивный пиджак туго обтягивал мускулистые плечи. Обнимая Джека, он стиснул его так сильно, что тот непроизвольно охнул.
– Пожалуйста, – сказал Бенджамин, улыбаясь и указывая Джеку и Элизабет на два черных кожаных кресла дизайна Имзов[4]. Ослепительно алебастровый цвет его зубов свидетельствовал о стоматологическом вмешательстве высочайшего уровня. Его лицо выглядело почему-то более глянцевым и сияющим, чем все остальные открытые части тела. – Присаживайтесь. Устраивайтесь поудобнее. Сегодня тот самый день, так ведь? Наконец вы все увидите? Я так волнуюсь.
Стены офиса Бенджамина были украшены крупными визуализациями того, как будет выглядеть «Судоверфь» после завершения всех работ; на большинстве из них была