Чарли встретил Гариона в те дни, когда еще служил жрецом. В Партепаласе стояло лето, принц Орлеон только достиг совершеннолетия, и в честь этого король Мадренции приказал, чтобы на каждой столичной площади открыли бочки с вином. Люди по всему городу поднимали бокалы за наследника трона. На празднование съехались рыцари и мадрентийские лорды, многим из которых хотелось вознести почести своему богу в городском храме. Большинство из них стекалось в Монтаселан – огромный собор, посвященный Прайану. Бог искусства и музыки был покровителем Мадренции, а одним из способов поклонения, обязательных для жрецов, было распевание песен посреди улиц.
Это была одна из многочисленных причин, почему Чарли решил стать жрецом Тайбера.
Бог торговли, денег и ремесел не пользовался большой популярностью в таких городах, как Партепалас, где люди превыше всего ценили красоту. Религиозный орден, к которому относился Чарли, содержал небольшой храм рядом с портом, прямо в тени знаменитого городского маяка. Бригады рабочих сменяли друг друга, днем и ночью наблюдая за тем, чтобы пламя маяка не гасло, а хорошо смазанный механизм вращался без остановок. Ночью яркий луч заглядывал в витражные окна, освещая скамьи и алтари, подобно солнечным бликам.
Целыми днями Чарли щурился, корпя над иллюстрациями к манускрипту о деяниях Тайбера, поэтому в темноте видел плохо. Той ночью, мысленно благодаря свет маяка, он обходил храм, чтобы погасить свечи. Струйки дыма устремлялись к высокому потолку с изображением Тайбера, чей рот по традиции был наполнен драгоценностями и золотыми монетами.
Если бы луч маяка не озарил храм, Чарли бы никогда не заметил съежившегося под скамьей в темном углу Гариона. На его лице не было ни кровинки, и он выглядел белым, как кость. Если бы Чарли верил в привидения, то выбежал бы с криками из главного зала храма и бросился в свою комнату.
И тогда Гарион умер бы от ран прямо на холодном каменном полу святилища Тайбера.
Чарли же поступил иначе. Он вытащил его из-под скамьи и осмотрел при слабом свете нескольких непогашенных свечей. Конечно, Чарли был жрецом Тайбера, а не Лашрин или Сайрека, чьи последователи изучали медицину, но он вырос на ферме и рано осиротел, поэтому перевязывать раны умел.
Этого хватило, чтобы Гарион пришел в чувство и смог встать на ноги. Чарли принял его за одного из провинциальных рыцарей, прибывших в город на празднование дня рождения принца, и решил, что он просто нарвался на неприятности в какой-нибудь подворотне.
Но вскоре Чарли понял, насколько ошибался.
Раненый мужчина был не простодушным деревенщиной, а настоящим амхара – таким же хитрым и жестоким, как любой другой убийца из Гильдии. Его уязвимость длилась не больше мгновения.
Но этого мгновения было достаточно.
Они провели за разговорами всю ночь. Гарион находился на грани смерти, а Чарли – на грани