Не прошло и мгновения, как вокруг Корэйн собралось вдвое больше бессмертных. Покинувшие укрытия стражники были облачены в мягкие на вид кожаные одежды пурпурного цвета, украшенные тисненым изображением лисы – символа Сиранделя. У половины из них были такие же рыжие волосы и желтые глаза, как у Кастрина. Остальные отличались друг от друга подобно людям, наводняющим улицы любого портового города. У кого-то была бронзовая кожа, а у кого-то – бледная, словно луна; некоторые были брюнетами, другие – блондинами, а у одного из них волосы и вовсе оказались серыми, как серебро.
Кастрин приподнял руку, повернув ее ладонью к стражникам, выражая дружеские намерения.
– Я привел в Сирандель Корэйн ан-Амарат по приказу самого правителя.
Один из стражников сощурил глаза и настороженно принюхался.
– А еще ты привел сюда гончих Инфирны, Кастрин.
Сердце Корэйн замерло от ужаса.
– Они по-прежнему следуют за нами? – прошипела она и оглянулась в ту сторону, откуда они только что пришли, почти всерьез ожидая увидеть среди деревьев полыхающие тела чудовищ.
Кастрин издал что-то похожее на смешок.
– Они по-прежнему следуют за вами, – сказал он. – Но эта проблема скоро будет решена. Как я и надеялся, лес замедлил их, а в пределах Сиранделя вам ничего не угрожает – даже монстры Пылающего мира.
Корэйн сглотнула комок, понемногу успокаиваясь.
– А как же Каслвуд?
Бессмертный растерянно моргнул.
– Не понимаю, о чем вы.
– Ваш лес. Ваши земли. – Корэйн обвела рукой древнюю чащу, раскинувшуюся на многие мили во всех направлениях. – Разве гончие, пока охотятся за мной, не сжигают все на своем пути?
Кастрин и другие бессмертные озадаченно переглянулись. Их лица ничего не выражали.
– Это не наша забота, – наконец произнес он.
А затем взмахом руки дал понять, что им пора двигаться дальше.
Корэйн склонила голову, испытывая ту же озадаченность, которая отражалась на лице Кастрина, но совсем по другим причинам.
– Это не наш мир, Корэйн. Поэтому мы не обязаны поддерживать в нем порядок, – пояснил Древний, а затем зашагал вперед, вынуждая ее следовать за ним. – Равно как и вы, дочь Древнего Кора.
Корэйн почувствовала во рту кислый привкус. Ее ужас не исчез, лишь изменил форму. Она еще раз окинула взглядом бессмертных, отреченных и отделившихся от Оллварда. Они были словно звезды, застывшие на одиноком небе и обреченные следить за жизнью, но не смея в нее вмешиваться. «Тем не менее эти бессмертные вовсе не обречены. Они сами выбрали не вмешиваться». Корэйн прикусила губу, чтобы не сказать что-нибудь грубое или злое, и снова с горечью подумала о Доме. Когда-то он казался ей нелепым идеалистом, но сейчас она всей душой скучала по его несуразным, но благородным речам.
«По крайней мере, он беспокоился об этом мире».
Она