Вы меня не знаете. Имран Махмуд

что он сразу вспоминал все. Вспоминал, что его мать продавала себя за наркоту. Вспоминал всех мужиков, которые имели ее и уходили. Вспоминал, как она просыпалась от ломки в собственной блевотине и ему приходилось мыть ее и укладывать в постель. Как каждый божий день она говорила ему, что жалеет, что не сделала аборт. Что он конченый. Поэтому он и озверел. Сомневаюсь, что он сам понимает, почему так отреагировал, но скажу вот что: если назовете его конченым сейчас, он вам сломает не только руку.

      И еще кое-что. Этот мудила Уорнер получил по заслугам. Говорят, «за что платишь – то и получаешь», но как по мне, тут скорее «как поступаешь – за то и расплачиваешься». Всегда.

      Так что, когда господин адвокат говорит так, будто сказать «ты конченый» – все равно что сказать «тебе конец», мне смешно. Для него это, может, просто слова, но на улицах – нет. Только не там.

      Я сначала хотел сказать, что я ничего такого не говорил убитому пацану, но знаете что? Я признаю. Я так сказал. Это правда. Но это значит не то, что хочется господину адвокату. Я назвал убитого пацана конченым. И он был конченый, даже когда был живой. В моем мире он был конченый: придурок, ноль без палочки, назовите как хотите. Если бы я был посвященным мафиози, я бы, может, и имел в виду, что ему конец. Но это не так. Господину обвинителю надо выключить телик и вернуться на минуту в реальность.

      Вот что я имею в виду, когда говорю, что к этим сраным уликам надо присмотреться поближе. Потому что господин обвинитель хреново работает. Мог бы работать хорошо. Но не работает. Он – как он там сказал? – пытается навесить вам лапшу на уши. Вот так, блин. Этим он и занимается. Берет лапшу и развешивает ее вам на уши. Он что, не мог сначала выяснить, что значит «конченый», прежде чем строить на этом обвинение? Да мог, конечно. Может, даже и выяснил. Просто не хочет, чтобы вы об этом знали.

      Обеденный перерыв: 13:01

      3

14:05

      На чем мы там остановились? Улика номер три? Это даже проще, чем я думал.

      За пару месяцев до того, как все случилось, свидетель видел, как убитый пацан ругался с черным пацаном примерно моего возраста и роста, одетым в черное худи с белыми иероглифами на спине. Кстати, сюда еще частично относится улика номер пять. Черное худи с иероглифами на спине, которое полиция нашла у меня в квартире.

      Вы уже знаете, что я скажу, потому что я уже говорил это обвинителю в этом самом зале. Черным пацаном моего роста и возраста мог быть любой черный пацан из моего района. Сколько двадцатидвухлетних черных пацанов ростом пять футов одиннадцать дюймов живет сейчас в Камберуэлле? Сотни? Тысячи? Больше? Это черный район. Как там белые говорят? «Я даже не замечаю цвета кожи». Ха! Знаете что? Если вы сегодня пойдете туда погулять, вы точно заметите, сколько там цветных двадцатидвухлетних пацанов ростом пять футов одиннадцать дюймов. Ясное дело, других таких красавчиков вы там не увидите, но вы же понимаете, что я имею в виду?

      И потом, сколько черных пацанов из других районов, которые по разным причинам оказались