Я слышал, что Спукс торговал крэком и метом. Большой шишкой он не был, так, рядовой. Но в мире наркоты рядовые в каком-то смысле и есть рядовые, то есть обычно они идут в расход первыми. Когда Спукса поймали, оказалось, что ему светит как минимум пятнашка. Пятнадцать лет! Федералы пришли к нему на хату и нашли, блин, целую лабораторию. Весы, разбавители, пакет колес и килограмм кокаина. И до кучи – девятимиллиметровый ствол. Эта пушка его и закопала. Пять лет за нее и еще десять – за наркоту.
Знаете, есть два типа людей. Те, кто легко отсидит пятнашку, и все остальные. Те, кому это раз плюнуть, скорее всего, не наркоманы. Спукс сидел на крэке и, как любой наркоман, за затяжку продал бы и свою мамку, будь она жива. Когда Спукс узнал, что ему светит пятнадцать лет, он, говорят, рухнул на месте. А когда пришел в себя, сделал единственное, что ему оставалось. Сдал своего поставщика. Ему скостили пять лет и выписали «бумагу». А поставщик выписал ему билет на тот свет. Стукачей никто не любит, ведь так?
Предполагается, что все эти дела держатся в секрете. Полицейские обещают, что твое имя не всплывет. В суде они даже не упоминают, что ты им помог. Судья не упоминает тоже. Он получает от полиции «бумагу», по сути – просто записку, и назначает срок поменьше. Обычно происходит так. Но после оглашения приговора полицейские вроде как пошли к поставщику и рассказали, что Спукс его сдал. Ну, потому что вдруг поставщик признается. На Спукса им было на самом деле насрать. Для них он просто отморозок. И, честно говоря, он отморозок и есть. Им и остался.
Первая ночь в тюряге наверняка была для Спукса кошмаром. Его и так ломало, ну, без наркоты, а он еще и стукач. Вы и сами знаете, что бывает в тюрьме со стукачами, а если не знаете, то, думаю, можете догадаться. В ту ночь четверо зэков пытались прикончить его заточкой, причем троих его дело вообще не касалось. Они просто не переваривали стукачей. После этого Спукса перевели в так называемое безопасное место, а это почти сегрегация, так что следующие два года он сидел в камере двадцать три часа в сутки. Это, я вам скажу, тяжело. Мне кажется, даже зверей в зоопарке не запирают так надолго. Но Спуксу там было безопаснее, чем в общем отсеке. Он знал, что в общем отсеке не успел бы даже обосраться.
На некоторое время он расслабился, но знал, что неотвратимое все равно последует. Так или иначе его достанут. Он это знал.
В конце концов до него добрались через вертухаев. С вертухаями – тюремными охранниками – я уже познакомился. Последний год я в ожидании суда просидел под стражей. Мне не полагается вам рассказывать, что я сейчас