– О Боги! – потрясенно воскликнула она, глядя на главный вход.
– Что случилось?
– Разве ты не видишь, Дел?
– Нет. А что я должен видеть?
– Вот что, – промолвила она, хватая меня за руку.
Марьяна, как и ее соратницы по Триумвирату, имела довольно редкий дар – умение через прикосновение передавать то, что она увидела. Как только ее теплая мягкая ладонь коснулась моей, я увидел то, что так ее поразило. И это было поистине жутко.
Марьяна
– Смотри, Лиззи, смотри! Это была ты, Лиззи!
Я не верила своим глазам, но сейчас волей свыше для меня оживили мое ушедшее в века прошлое. Словно кто-то решил показать мне спектакль. Очень страшный спектакль со мной в главной роли.
На порог дома вывели… меня. Так, наверное, я бы выглядела, если б могла стареть. В той жизни мои волосы были значительно темнее, но черты лица те же самые, только с отпечатком возраста. Морщинки в углах глаз и на лбу, немного нечеткий овал лица. В темных волосах кое-где вилась паутинкой седина. А еще на лице были следы насилия. На потрескавшихся губах запеклась кровь, на скуле наливался свинцом большой синяк. Руки связаны за спиной грубой бечевкой, нещадно впившейся в бледную тонкую кожу.
На лужайке перед домом и у самой дороги стояли люди, море людей. Они кричали, свистели и шумно переговаривались друг с другом. Этот эпизод мне уже приходилось видеть несколько месяцев назад, когда мы с подругами, спасая империю от цунами, истощили свои резервы до нуля и впали в летаргический сон. Только тогда я была действующим лицом, а сейчас на все смотрела со стороны. Но даже теперь от этой картины у меня сжималось сердце.
– Марьяна, кто эта женщина? – спросил Делайл.
– Это я. Меня тогда звали Элизабет. Судья подтвердил обвинительный приговор в отношении меня и еще нескольких человек за колдовство. Нам показывают тот день, когда состоялась казнь. Сейчас судья Корвин публично еще раз огласит приговор, и нас под конвоем поведут на виселицу.
Из толпы кто-то начал скандировать:
– Ведьмам смерть! Ведьмам смерть! Ведьмам смерть!
Эту фразу тут же подхватили и все остальные. Элизабет, то есть я, окинула ожесточенную толпу затравленным взглядом, и в ее глазах собрались слезы.
– Гори в аду, сатанинское отродье!
– Гори в аду!
– Смерть ведьме!
Судья Корвин одним своим напыщенным видом вселял в меня лютую, жгучую ненависть. Окинув собравшихся властным взором, он дождался, чтобы стихли разговоры, и начал оглашать приговор. Плечи Элизабет поникли, и сама она, казалось, сжалась под перекрестными взглядами сотен разъяренных людей.
Снова заговорил вкрадчивый голос.
– Лиззи, послушай! Кровь Избранных, однажды пролившись на землю, навсегда остается в ней. Забери свою кровь! Часть тебя прошлой должна быть с тобой. Так нужно, Лиззи!
– Ладно, хорошо, – пробормотала я.
– Тебе что-то сказали? – спросил Делайл.
В