Несколько минут спустя на кухне появляется Гленн.
– Что делаете? – спрашивает он и включает чайник.
– Стряпаем печенье, – отвечает Эбби, надеясь, что он не заметит дрожи голосе. – Если хочешь, можешь нам помочь.
– Все нормально?
– Конечно, – едва слышно произносит она. – Иди работай, мы сами справимся.
– Тогда счастливо.
Заварив кофе, Гленн уходит.
Как бы он ни был занят, он вполне может работать здесь, думает Эбби. У нас беспроводное соединение, и он мог бы расположиться с ноутбуком на другом конце стола. Уже то, что он сидит в одной комнате с Каллумом, говорило бы о его желании помогать. Она едва сдерживает вспышку гнева. Когда это я дала согласие круглосуточно сидеть с ребенком?
– Ничего, он еще пожалеет, правда? – обращается она к Каллуму и отпирает ящик рядом с плитой. – Эй, малыш, смотри, это сахар. Са-хар.
Она берет в руки пакет.
Ее сынишка любит сахар, но еще больше ему нравится мука. Он замечает полосатую красно-белую коробку и радостно тянет к ней руки:
– И-и-и!
– Погоди минутку, милый.
– А-а. – Каллум нетерпеливо стучит пальцами по столу.
– Нет, пока рано. – Эбби снимает с миксера чашу и берет деревянную ложку, полная решимости попробовать замесить тесто вдвоем. – Вот так, хорошо…
Они всыпают сахар, Эбби размешивает, а Каллум завороженно наблюдает.
– Хочешь сам? – Она протягивает ему ложку.
Каллум берет, слегка болтает ею в чаше, бросает и отходит от Эбби.
Эбби заканчивает и поворачивается за мукой.
– О! Нет! Каллум!
Каким-то образом он сумел взобраться на плиту и сейчас стоит прямо на конфорке, тянется к шкафу…
Он снимает крышку с пластмассовой коробки, зачерпывает горсть муки и набивает ею рот. «М-м-м, вкусно», написано у него на лице. Затем: «Пуффф!» – он выдувает белое облако. Не успевает Эбби и глазом моргнуть, как он спрыгивает на пол и удирает в коридор, с коробкой в руках. Она догоняет его уже на площадке второго этажа.
– Ах, ты… маленькая обезьянка…
Эбби хватает его за лодыжку и берет на руки. Возможно, из-за того, что коробка уже пуста, он расслабляется и затихает в ее объятиях.
Эбби останавливается, чтобы перевести дыхание; они вместе сидят на верхней ступеньке. Затем смотрит вниз. Весь коридор и лестница усыпаны мукой. На некоторых ступенях мука легла всего лишь тонким слоем, на других – большие, похожие на звезды горки. Ковер усеян отпечатками ног. Лицо сынишки покрывает белая призрачная маска, даже в волосах мука.
Не веря своим глазам, Эбби качает головой.
– Да уж, у меня все совсем не так, как у других родителей, правда? – смеется она. – Такую художественную инсталляцию можешь создать только ты.
После удушающей жары в доме престарелых приятно выйти на свежий воздух, посидеть в кафе у моря.
– Пирожное – объедение, – говорит Карен. – А у тебя?
– Тоже