Легким движением руки он открыл тетрадь на странице, куда была вложена ручка, но никаких цифр там не было, кроме сегодняшней даты. Лишь предложения, написанные убористым почерком с таким нажимом, что аж хрустели листы и на обратной стороне оставались следы от нажатия.
Тетрадь эта принадлежала не Джобу.
«Всю ночь проворочался и так не смог заснуть. Никак не получалось выбросить из головы разговор с Мартином и Пахитой. Мысли постоянно вертелись вокруг них. Тяжело думать о том, как они там без меня…»
Не успел Стефан подумать о том, кто такие Мартин и Пахита, как дверь на втором этаже открылась. Стефан резко закинул отвернутые листы обратно и метнулся к холодильнику. Когда Ален вернулся, тот уже достал вчерашнее рагу.
– Доброе утро, – тихо отозвался Ален с зевком.
– Ага. Утра, – пробормотал Стефан, открывая микроволновку, чтобы поставить в неё порцию ужина, приготовленного Джобом вчера.
Он покосился на Алена. Тот открыл тетрадь на месте, где остановился, взял ручку, словно хотел продолжить писать, но передумал. Может, ощутил взгляд Стефана и стушевался? Он встал из-за стола и положил тетрадь на подоконник, видимо, чтобы не мозолила глаза.
А потом налил в воду чайник и поставил его закипать.
Ален выглядел не выспавшимся и помятым. Сегодня у него, кажется, выходной, так что сильно бы ему это не помешало – мог спать сколько угодно.
Когда микроволновая печь пропищала, оповестив, что еда подогрета, мысли Стефана как раз обратились к неким Мартину и Пахите. Интересно, кто это? Друзья Алена, которых он покинул, сбежав из дома? Или его выгнали? Но отчего ж тогда Алену настолько трудно думать о том, как они без него обойдутся? Так сильно дорожит друзьями? Для него это характерно.
Жаль, что Стефан не успел прочитать больше. Ему хоть и все равно на людей, но довольно занятно наблюдать за их метаниями. Интересно узнавать, что у них на душе – просто ради любопытства, а не сбора компромата. Стефан любил наблюдать за скандалами, копаниями в чужом грязном белье, любил, когда выносят сор из избы и перемывают друг другу косточки. Стефана можно было назвать обычным сплетником, если бы ему было с кем сплетничать. А так он обычный мимокрокодил, требующий хлеба и зрелищ.
Стефан поставил тарелку на стол и сел напротив Алена, скучающе макающего чайный пакетик в кипяток новой кружки. Он подпер щеку свободной рукой и то опускал, то поднимал пакетик, казалось, на автомате, но оживился, когда сел Стефан.
Он смотрел так, словно вот-вот задал бы вопрос, но Стефан проигнорировал этот взгляд и с намеренно громким чавканьем начал есть. Ален даже не одернул его.
Спустя половину порции и выпитую чашку чая Ален все-таки озвучил то, о чем думал эти томящие его минуты:
– Сколько тебе на самом деле лет?
Брови Стефана поднялись от удивления. Он отправил в рот вилку, на которую подцепил кусочек мяса, и хмыкнул.
Ален вертел на пальцах язычок чайного пакетика, все еще подпирая одной