Рождение шедевра. Илья Сергеевич Черноволов

уже стал отвлекаться, а еще спустя час я и вовсе был выброшен на берег и, чаще моргая, принялся разглядывать публику и отдельных членов оркестра.

      Надувающий щеки флейтист был уморителен. Дирижер махал руками, точно разгоняя мух. Скрипач, худощавый старичок, обливался потом и лицо его блестело, как тарелки ударника. А когда вообразил молодую девушку, старательно и бегло перебирающую струны контрабаса карликом, впервые взявшим большую скрипку в руки, то я едва сдержал вырывающийся смешок.

      Развлекать себя дальше мне помешала неожиданно наступившая пауза. Оркестр умолк. Зал, по привычке, взорвался аплодисментами. Объявили очередную сонату Келлера, то ли пятую, то ли седьмую, и Арсений Викторович молча повернулся ко мне, вызывающе осмотрел меня растерянным взглядом и уставился на сцену. Я было хотел наклониться к нему и завести разговор, но движением ладони, которым он привычно останавливал Анну Ивановну, остановил и меня.

      Пожав плечами, я взглянул на его супругу, которая снова или до сих пор копошилась в своей сумочке.