Ночной гость замер, глядя на него, и перестал дышать. Она так живо улыбалась, он не помнил ее такой живой и такой счастливой, хотя очень хорошо знал каждую ее черту, каждое движение… Его дерзость – прийти сюда, быть на этом острове, в этом доме, нарушая все запреты, пойдя против воли всех разведок Европы, была вознаграждена всего лишь портретом его любимой женщины, которая, к несчастью, плакала из-за него гораздо чаще, чем смеялась. И которая никогда не улыбалась ему так, как на этом портрете своему жениху, стоя в венчальном платье с увитыми флердоранжем волосами. Как хотелось ему обнять ее сейчас и сказать, что все невзгоды позади, но это было бы неправдой, и от этого ему было еще тяжелее.
Моррисон открыл двери и впустил своего хозяина, который влетел стрелой в свою гостиную, один, и увидев лицо своего гостя встал над ним как грозный орел над своей добычей. Приличия требовали вежливости, и он, сжимая визитку этого человека в кулаке, сквозь зубы процедил:
– Добрый вечер, граф. Наконец-то я вижу Вас!
– Добрый вечер, милорд. Я приехал спросить у Вас – Где Моя Дочь???
– Нет, это я должен спросить у Вас, где моя невеста, граф де Леви!
– Я оставил Вам ее, дал все мыслимые полномочия и ресурсы, согласился на ваш брак, благословил его… И что я вижу – моя дочь похищена, а Вы даже не сообщили полиции!
– Если бы я не знал о сути вашей службы при дворе Императора Франции, я бы поверил в эту скорбь, которая есть не что иное, как лицемерие! Вам ли не знать, к каким последствиям привела бы огласка ее похищения? И не притворяйтесь, что Вам ничего не известно о том, что это ужасное событие – следствие Вашей службы Второй Империи, ибо господин Сен-Паль, который похитил ее, является прусским шпионом уже несколько лет. Вы избавились от родной дочери, увезли ее в чужую страну и растаяли в тумане, даже не написав ей за полгода ни строчки. Я был ее отцом, матерью, братом, нянькой все это время… Имеете ли Вы право требовать от меня ответа? Мне известно то, что ее увезли в Кале… Вы явились из Франции, ответьте мне, где находится моя невеста? Говорите немедленно или я начну вытряхивать из Вас все силой?!? – Генри взревел, страшно сверкая глазами,