– я понимаю это – так же ответил ему Борис – но мне кажется, что я увяз как в болоте. Мне хочется постоянно бежать куда-то, а когда этого не происходит, накатывает такая черная тоска.
– от себя и своего зверя тебе не убежать – настойчиво сказал Велунд – научись чувствовать красоту и радость в каждом простом дне, даже с тем, что ты про себя знаешь. А тоска, ну она будет терзать тебя до тех пор, пока ты не научишься радоваться мгновениям.
– каким мгновениям – устало спросил Борис.
– всем, которые тебя окружают – развел свои мощные руки Велунд – чувствуй жизнь в мелочах.
– бусидо какое-то получается – пробормотал Борис и видя, что Велунд не понял, пояснил – да в моем мире были такие воины у них был набор правил жизни и смерти.
– каждый, кто ходил рядом со смертью и страданием, приходит к похожим мыслям – покивал головой Велунд – вот ты все время живешь будущим, а что там ты знаешь, помнят ли тебя твои родственники, узнают ли тебя твои дети, будет ли любить тебя жена, так же как и раньше. Слова Велунда попали в самую болезненную точку. Именно эти мысли и терзали его. В этом мире, где все чувства, эмоции, действия были концентрированы на максимум, прежняя жизнь казалась скучной и далекой дымкой. Единственное, что его действительно заботило, это дети, он любил их и скучал, ему не хватало той искренней любви, которую могут дарить только маленькие дети.
– я хочу вернуться домой – сжав губы в полоску, упрямо проговорил Борис – я хочу увидеть своих детей.
– понимаю – с грустью сказал Велунд – мы все нуждаемся в идее, за которую не стыдно отдать жизнь, только иногда она оказывается мороком, наваждением.
– а ты – с каким-то внутренним ожесточением спросил Борис – какая твоя идея, уж не пахать землю на ферме, наверное.
– нет – усмехнулся Велунд – пахарь из меня так себе. Моя идея помогать таким же, как я и ты, не дать им скатиться к зверям. Борис ничего не ответил, кивнул, признавая важность этой идеи, и запрыгнул в седло смирного каурого конька, тронув его бока пятками. Велунд с грустной улыбкой смотрел вслед уезжавшим воинам и особенно Борису. Тот очень сильно напоминал ему самого себя, неприкаянного, слонявшегося по горам. С одной стороны желающим быть среди людей, просто общаться, смеяться и пить пиво, ведя долгие зимние разговоры со своей семьей и родственниками, с другой стороны, понимавшим, что он отличается от простых людей, и это отличие рождает страх, встающий стеной между ним и остальными. Ему, сами того не зная помогли Скубба и Волчок, именно любовь к ним заполнила ту гигантскую дыру в душе, которую родило болезненное одиночество. Именно любовь позволила увидеть мир и ценить мгновения, про которые он сказал Борису. Кто-то, возможно, рассмеялся, скажи он это вслух. С виду он был неприступной скалой, убийцей, жестоко сразившим десятки воинов. Но все, кто по-настоящему, был с ним близок, знали,