На большинстве оттисков имелось какое-нибудь посвящение: «С наилучшими пожеланиями», «С вечной благодарностью», «С сердечным приветом», «С величайшим уважением», – тут были представлены все степени уважения и почитания. До любви дело не доходило: слишком уж невероятной она бы тут показалась, не то какой-нибудь автор счел бы уместным выразить и ее. Некоторые посвящения были на иностранных языках, а к одной статье была даже прикреплена фотография ее автора-африканца.
Каждая статья (а многие оттиски успели пожелтеть от возраста) потянула за собой собственные воспоминания, и Эстер переворачивала страницы задумчиво, иногда чуть улыбаясь лицам и случаям, о которых они напоминали. «Mit besten Grüssen[7], Герман Обст». Эту статью, напечатанную тяжеловесным немецким шрифтом, она получила одной из первых, и ее автор уже скончался. Бедный доктор Обст… Однажды, много лет назад, на какой-то научной конференции за границей, они гуляли как-то вечером после обеда, и он взял ее за руку самым недвусмысленным образом. Скажем, не тратя попусту слов: он попытался за ней приударить. Мисс Кловис улыбнулась. С тех пор она стала старше и терпимее и спрашивала себя, так ли уж было нужно возмущенно давать пощечину? Почему она это сделала? Потому что помнила о своих правах как женщины, равной мужчине, с которой нельзя обращаться как с игрушкой, или потому, что она считала доктора Обста не слишком привлекательным? А дала бы она пощечину Феликсу Мейнуорингу, если бы поцеловать попытался он? Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Немецкий язык она подзабыла, но все равно разобрала заголовок – Blutfreundshaft, «кровное братство»… что же, вероятно, даже уместно, на трогательный лад… Но мысленно она вернулась в теплую бархатистую темноту, услышала плеск фонтанов и увидела смутные силуэты острых листьев какого-то экзотического растения с огромными красными цветами. «Это канна, я думай», – прозвучал мягкий чужеземный говорок доктора Обста – а потом «инцидент». Мадрид, 1928-й или 1930 год, – она не могла вспомнить точно. С тех пор с ней такого не случалось и не случится снова. Убрав оттиск в папку, она открыла другой.
«С добрыми пожеланиями от Елены Нейпир и Иврарда Боуна». Какое было многообещающее партнерство, только вот закончилось ничем. Двое талантливых молодых людей работали вместе, но у Елены Нейпир был муж, и все труды мисс Кловис на благо антропологии пропали втуне. После короткой размолвки Нейпиры воссоединились, и Елена переехала за город. Иврард женился на довольно скучной женщине, которая, однако, была ему большим подспорьем в работе: будучи дочкой приходского священника, она, разумеется, прекрасно ладила с миссионерами, с которыми они теперь много общались, поскольку снова уехали в Африку.
«Эстер