Пожилой мужчина в полосатом пиджаке – староста барака – отправил Тибора к койке, на которой уже сидели трое грязных парней лет двадцати. Когда он увидел, что у них на четверых было одно одеяло, Тибор решил, что обойдется. Семеро его друзей разошлись по другим койкам, в то время как Тибор остался один на один с целым роем непонятных ему языков. Впервые с того самого момента, как он покинул Пасто, ему стало по-настоящему страшно.
Той ночью он не спал. Во-первых, койка была деревянной и неудобной; во-вторых, соседи дергались, толкались, болтали и спорили. Один бедняга скулил как животное, а свирепый ветер грозил выбить немногочисленные окна барака. Внутри было не так холодно, как снаружи, но воздух все равно был морозным и вдобавок вонючим из-за скопления тел. Тибор был уверен, что помещение не топили, однако когда он доковылял до туалета в дальнем углу барака, то заметил что-то вроде плиты. Пописав, он попытался взобраться на нее, чтобы погреться, но тут же откуда-то раздалась команда: «Слезай!»
Барак опустел к рассвету. Тибор остался лежать на койке, но староста приказал ему уходить. Снаружи на площади медленно двигалась река из людей, тысячи усталых пленников тихо волочили ноги и становились в правильные колонны, а эсэсовцы подгоняли их прикладами и выкрикивали на немецком. К тому моменту, как офицеры закончили перекличку, солнце уже встало и мерзкий запах вернулся.
Тибор последовал за «рекой» обратно в барак. Вернулись его друзья. Он разглядывал их лица в надежде увидеть улыбку или намек на нее; хоть что-то, что дало бы ясно понять: худшее позади. Однако по их выражениям решительно нельзя было сказать, что они чувствовали. Впрочем, одного их присутствия было достаточно, чтобы успокоить Тибора.
Снаружи возле бараков собралась толпа – как будто очередь на автобус. Вскоре подъехала тележка, на которой привезли жестяные банки с горячей жидкостью, похожей на смесь кофе и чая. На вкус смесь была горькая, но Тибор выпил – лишь бы согреться.
Прибыли солдаты в униформе, половину пленников увели, остальным сказали вернуться на койки. Несколько минут спустя в барак вошли люди, одетые в рубахи с нашитыми на них зелеными треугольниками men, поделили присутствующих на маленькие группы и приказали всем выйти. Петер и его друзья вышли одними из первых. Довольно скоро в бараке остались несколько детей и староста. Несмотря на пугающую неизвестность происходящего, комната наполнилась спокойствием. Затем с койки сверху свесилась голова ясноглазого мальчугана.
– Венгр? – спросил он.
Тибор кивнул.
– Только появился здесь?
Тибор снова кивнул. Мальчишка ухмыльнулся. Его зубы были почти черными.
– Слыхал про парашюты? – спросил он с грубым смешком.
Тибор уставился на него.
– О, ты такого никогда не видел! – заявил он восторженно.
Его звали Арон. Его отец был врачом, а мать медсестрой; они появились в крепости, когда Арон был еще совсем маленьким, и работали в офицерском госпитале,