Не отпуская меня из рук, Джек поймал такси. Он открыл дверь и усадил меня внутрь, потом вернулся за моей сумочкой. В машине мы безотрывно держались за руки, я не могла отвести от него глаз.
– Не могу поверить, что ты здесь, – говорила я. – Не могу поверить!
Улыбаясь, он замотал головой.
– Мне было необходимо увидеться с тобой, Одри, но это не значит, что я снова должен вторгаться в твою жизнь, после того как оставил тебя одну…
Я рассмеялась, запрокинув голову.
– Ты серьезно, Джек? Ты и есть моя жизнь! Ты был ею с момента нашей первой встречи и оставался ею даже после того, как уехал… – Я смахнула несколько слез, катившихся по моим щекам, и снова посмотрела на Джека. – Не знаю, как ты нашел меня и через что ты прошел за все это время, но теперь мы заживем новой жизнью, верно? Может, уже поцелуешь меня? Я ждала этого два года.
Джек вздохнул, обхватил ладонями мое лицо. Наши губы снова встретились – и теперь я наконец не одна. Сегодня ночью мы снова заснем, обнимаясь как в нашу брачную ночь, только теперь рассвет принесет нам счастье, а не разлуку.
Лиза Десрошес
Рана
1
– В субботу я еду домой отдохнуть, – услышала я из трубки голос Рика.
Если бы вы знали, как меня в этот момент трясло, то решили бы, что он сообщил мне о моей скорой передислокации. Но подобного произойти не может – раненые армии не нужны. Я думала, что прослужу еще хотя бы до лета, пока не встречусь с Риком. Не хотела, чтобы он узнал обо всем раньше.
Что ж, весенних каникул мне не видать.
– Ого… круто… Но мы собирались уехать на время отпуска. – Надеюсь, он не заметил, как дрожит мой голос.
– Черт, Ви! – выругался он, приглушив голос. – До смерти хочу с тобой повидаться. Подождите хотя бы до понедельника, поедем вместе.
Я проглотила застрявший ком в горле и зажмурилась.
– Ну… мы уже взяли билеты на самолет. Так что…
Глупо было продолжать общение с ним, но мне отчаянно требовалось хоть что-то, не напоминающее о том взрыве. Долгое время я была вдали от дома и не задумывалась над тем, что может случиться здесь.
– Но мы бы классно провели время, – умоляюще пропел Рик.
Мое сердце сжалось, а шрам заболел, когда я наморщилась. Я дотронулась рукой до повязки, обматывающей всю мою голову – через затылок, место, где был раньше мой глаз, и уголок моего рта.
Позади, открываясь, проскрипела дверь, и меня охватила злость: она никогда не стучится!
– Подожди секунду, – бросила я Рику и выключила звук, чтобы не прозвучал его ответ.
– Рене, милая! Ужин готов, – сказала мама, не входя в комнату.
Раньше она никогда не называла меня милой. Такое ощущение, что в ее глазах я снова стала ребенком. Как меня это раздражает! Меня бесит, что теперь мне необходима ее помощь. Ненавижу себя за то, что сейчас действительно как беззащитное дитя, вынужденное заново учиться жить.
Ненависть прочно укоренилась в моей душе, отравляя все вокруг.
– Я