Салавди никогда не считал свою семью обузой, наоборот, он ощущал в себе ответственность за их жизнь, за их будущее. Быть одному, заботиться только о себе, было бы, наверное, легче, но он не мог этого сделать. Это было бы предательством, и он был слишком привязан к ним, чтобы осознать, что сдаться было бы проще. Так что он продолжал бороться. Бороться за них, бороться за их выживание, даже если это значило молчаливо глотать свою боль и слезы.
Поглощая этот хлеб, он глотал вместе с ним свои слезы и прятал их, чтобы не видеть того, как страдают его младшие. Он продолжал играть свою роль старшего брата, крепкого и надежного, хоть его сердце было полно беспокойства и усталости.
– Читатель может удивиться, как я мог оставить детей и не попытаться убежать, – думал Салавди. – Но нужно понять: многие взрослые, даже будучи родителями, иногда принимают решение оставить детей. И это не всегда из эгоизма, но из беспомощности, когда они видят, что не могут выжить сами, и что не смогут дать детям того, чего они заслуживают. Но я был слишком мал, чтобы отказаться от ответственности. Я не мог бросить их. Мы все были воспитаны с теми же ценностями, что семья – это все. Родственники должны помогать друг другу, и это не просто слова, это нечто большее. Мы, чеченцы, не бросаем своих, даже если не можем сами справиться. И даже сейчас, когда я один, я обязан был быть с ними.
После того как дети немного поели, они прислонились к стенам и расслабились. Салавди понимал, что в этой обстановке не будет для него отдыха. Он снова должен был выйти, снова искать, снова пытаться найти что-то, что могло бы утолить голод. Слабые ноги не удерживали его, но он все же встал и вышел на улицу. День стоял солнечный, но этот свет не мог согреть его душу, как и саму улицу, на которой не было жизни. Все были заняты своими делами, а он – в одиночестве, обремененный заботой о братьях и сестрах, которых был готов защищать любой ценой.
Вновь шагая по улицам, Салавди размышлял, как бы в своей жизни он мог не оказаться на этом месте, где каждый шаг – это борьба за выживание. И этот путь не был им выбран, он был судьбой, от которой не убежать.
Глава 2
Время и судьбы переплетаются в этих строках, подобно неумолимо движущейся реке, несущей с собой те события, которые, казалось бы, ничем не выдавались, но которые оставляют след в душах и на сердцах. Писать о Салавди Хатуеве, мальчике, который родился в 1930 году в селе Герменчук Грозненской области Шалинского района, – значит погружаться в мир, наполненный жестокой и неумолимой трагедией. Его жизнь не была слаще жевательной резинки, которую он с трудом пытался найти в жёлтых травах, на полях, где не было ничего, кроме пустоты и забвения.
Отец его, Алауди, был