– Ты в порядке, малышка?
Нет. Я в боли. Я в отчаянии. Но никак не в порядке. Закрываю дверцу, поворачиваюсь к ней и киваю. Хотела приправить этот жест улыбкой, но не вышло.
– Что происходит в твоей жизни? – на лице ее беспокойство.
Рушится. Прислушайся, мам, и ты услышишь оглушающий грохот. Стоит ли говорить ей об этом сумасшествии, что я проживаю? Ловко откупориваю бутылку и щедро наливаю себе вина.
– Джо, – мама подходит ближе и встревоженно изучает меня. Я сажусь на стол и делаю пару глотков. Мама вздыхает и наливает себе воды. – Ты сама не своя. Что с тобой случилось?
Я влюбилась, мам… Так сильно. Кажется, мой организм не может вынести такого высокого напряжения, меня бросает из стороны в сторону, потряхивая. Я не готова была к такому. Моя жизнь ускользает из рук, а мне не жаль. Нисколько. Я отпустила руки и смотрю, как все летит в бездну. Только о нем думаю.
– Ничего, – допиваю залпом вино и наливаю еще. Мама поморщилась и присела рядом, придвинув мне пустой бокал.
– Отношения не бывают простыми, – она пригубила налитое мной вино. – Джо, ты еще с боксером не заводила отношения, – она ухмыльнулась и горько покачала головой. – Это ужасно.
Почему она так сказала? Пытаюсь угадать ее мысли. Не выходит.
– Почему ты так говоришь? – опускаю бокал.
– Я так сильно полюбила его, знаешь? Все меркло на его фоне, – она улыбнулась и сделала глоток из запотевающего бокала.
Я так хорошо понимала ее чувства.
– Я умирала каждый раз у ринга. Клянусь. Я думала, я сильная, но его кровь и его боль были сильнее меня. Я очень страдала. Очень мучилась. Но я не могла сказать ни слова и не могла попросить бросить: боялась, что он уйдет. Боялась, что выберет бокс, а не меня, если поставлю ультиматум. Лучше бы выбрал свой бокс… – она посмотрела на бокал. – Я рыдала ночами в подушку. И всегда носила с собой перекись водорода, – она улыбнулась. – Я уходила и возвращалась. Потом все это прошло… Я так часто говорила, что он нужен мне. Лучше бы молчала. И тогда он сделал выбор. Я никогда не смогу расплатиться за эту его жертву.
Я молча слушала ее.
– Молодые и отчаянные, мы решили, что нашей любви достаточно на всю жизнь. А остальное было неважно…
Мне вдруг стало не по себе. И очень тоскливо от ее слов и глаз. Я вспомнила Лео. Ком набухал в горле.
– Это казалось таким правильным. Я даже не заметила, как разрушила его этой своей безусловной любовью… Я думаю об этом и десятки лет спустя, видя это порой в его глазах за завтраком.
– Что именно? – поднимаю брови, заглядывая ей в лицо.
– Его ту прежнюю жизнь, жизнь до меня. Он никогда не говорил мне этого, но я знаю, что он жалеет. Я стала однажды важнее всего для него, он отказался ради меня от мечты. Тогда я была так счастлива, что закончилась, наконец, эта пытка, что больше