– Просто я научилась держать себя в руках. Хорошо контролирую бессознанку.
Ильин удивился:
– Надо же, освоила жаргон психиатров. (Обратил внимание на книги.) Э, да ты целую библиотечку насобирала.
– Не насобирала, а изучила, – поправила Лида. – И что мне теперь самой себя лечить? Даже Фрейд не смог провести самому себе психоанализ. Не могу даже определить, какая у меня грудь, мягкая или твердая. То есть: невротик я или безобидный шизик.
– Угадывается шизоидный комплекс. Тяга к порядку, неразвитая гибкость, затуманенный взгляд, мечтательность, некоторая скупость, тяга к правде.
– А как насчет груди? – этим вопросом Лида привела Ильина в замешательство. – Что ж вы так стесняетесь? Вы же врач. И я вас как врача прошу, – Лида взяла руку Ильина и прижала к своей груди. – Расслабьте ладонь. Что ж вы такой зажатый?
Ильин готов был вывернуться наизнанку:
– Лида, сколько угодно случаев, когда люди придумывают себе черт знает что.
– Ничего я не придумываю. Вы – моя последняя надежда. Поэтому я с вами так откровенна. Это как раз говорит о том, что я выраженный невротик. Смешное слово, но только не для меня. Меня надо полечить. Но я боюсь лечь в психушку. И вы едва ли это посоветуете.
– Тобой может позаниматься моя коллега, Елена Анатольевна.
– Это очень дорого. – отвергла Лида.
– Она ничего с тебя не возьмет, но точно поможет.
– Нет! Или вы, или никто!
– Лида, ты капризничаешь.
– Капризничаю. Еще внушат что-нибудь не то. Ну и психоанализ – это все-таки исповедь. Зачем мне посвящать кого-то в наши секреты?
– Наши? Лида…
– Ну что Лида, Андрей Викторович? У меня далеко все зашло, а говорите, что все видите до того, как начнется.
– Ладно, тогда скажи в двух словах, что тебя беспокоит.
– Ну тогда держитесь за что-нибудь. Флиртую, завлекаю, а в решающий момент страшно боюсь близости, сыплю в бокал вина снотворное. Обманутые мэны угрожают меня наказать. С мамой дикие напряги. Следит, не приходят ли ко мне ночью ее хахали. Силы все чаще говорят мне: включи газ и уйди из дома. Но самое неприятное – силы говорят, что однажды я убила хахаля мамы и даже подсказывают, каким способом.
– Какие силы, Лида?
– Сегодня я сказала силам: если вы есть, пусть он приедет сегодня, когда никого нет. И вы приехали!
– Ты чувствуешь напряжение в лице, плечах?
– Да, особенно ниже пояса. Но меня еще кое-что беспокоит. Может быть, даже сильнее всего. Мне страшно сразу сказать.
– Ты говори, а я сам сварю кофе.
– Только мне без сгущенки и на этот раз покрепче.
Ильин принялся готовить кофе.
– Андрей Викторович, я вам удивляюсь, как вам могла когда-то нравиться моя мама? Наверное, вы были совсем другим, – как бы простодушно